Ульянов-Ленин выпрямился и провозгласил:
- Вчера было рано, завтра будет поздно!
Бронштейн-Троцкий встал, разводя руками:
- Но сегодня мы заняты.
- И через полчаса мне уходить, — напомнил Джугашвили-Сталин, поднимаясь.
- А на прошлой неделе я не мог, — выступил Розенкранц-Зиновьев.
Гильденстерн-Каменев отодвинул стул и склонился над календарем:
- В следующий вторник никак не получится, ни минуты свободной. Среда тоже занята.
- Почему когда-нибудь? — задался теоретик Бухарин, поднимаясь. — Почему мы вообще спрашиваем «когда»? Не «кто», например, не «что»?
- Почему? Зачем? — подхватил весь ВЦИК, вскакивая. — Неужто?
- За что? — взвыл Ульянов-Ленин, призывая к порядку председательским молоточком. Президиум расселся, поменявшись местами.
Молчание прервал Иудушка-Троцкий, выйдя к трибуне и уставив черный ноготь в воздух:
- Товарищи! Что с нами? Откуда эта зацикленность? Почему мы вообще задаемся подобными вопросами?
- Чей там голос из помойки? — вполголоса съязвил Коба-Сталин, отодвигая того в сторону.
- Мы же понимаем, что вопрос времени является архиключевым? — теоретик Свердлов отошел к краю сцены, закашлявшись в занавес.
- Каждый миг мы чувствуем его неумолимый пульс, окаменевающий в прошлом! — уверенно встал Каменев-Зиновьев. Калинин-Калинин в волнении опрокинул стул:
- Но если вчера уже отстучало, то что будет завтра, и в чем загадка этого перехода?
- Прошлое не более чем путь к настоящему, в котором ветвится дерево возможностей, материалистически обстригая излишние вероятности будущего, — поднявшись повыше, теоретик Бухарин продемонстрировал цитату в книге.
Григорий-Серго-Орджоникидзе вскочил на сиденье сапогами:
- Вчера было вчера, а будет ли завтра завтра, еще неизвестно! Вот за этот момент и требуется ухватиться кулаком вооруженного пролетариата!
- Новый век! — завопили стоящие на галерке. — Новая эра!
Раздался призывный стук председательского молоточка, все расселись по чужим стульям.
- Взгляните на часы: уже полсемнадцатого, товарищи, а у нас конь не валялся, — констатировал Старик-Ленин, устало распрямляя спину.
- Однако тем временем история ветвится, и где-то мы уже в Зимнем, — вскочил, волнуясь, Зиновьев-Каменев. — А кое-где так даже еще на прошлой неделе. Давайте подходить диалектически.
- Сперва мы там взяли мосты, — поднялся следом Джугашвили-Троцкий, — телеграф и почту! Был же план!
- Где сперва, а где и после, — теоретики встали как бы одновременно. — Последовательность также не абсолютна, особенно в своих разветвлениях, в узлах исторического процесса.
- А кстати где у нас? Сорок второе октября? — уточнил делегат из зала, взволнованно раскачиваясь над третьими рядами.
- Вынужден признать, сорок второе, — смирился Ильич, переходя к трибуне. — Ноябрь придет только волевым усилием и единовременно. Следовательно, я немедленно выношу этот вопрос на голосование. — Все расселись по новым стульям. Председательский молоточек отстукивал секунды.
