Этот запах... Запах гари, въевшийся в стены, сочащийся по волокнам старых, облезлых обоев. Табачный дым, застывший под потолком, словно туман, окутывающий острые скалы, витал в границах небольшого куба, в котором помещались лишь старый, давно потерявший белоснежность матрас, деревянная тумба ручной работы, заставленная пустыми, высушенными бутылками, пепельница, забитая окурками, и похабные журналы со слипшимися, засохшими, пожелтевшими пятнами. Запах спирта – дешёвый алкоголь, купленный на последние гроши, что заплутали в карманах – смешиваясь с ароматом гнили, создавал шлейф в воздухе, казалось, насквозь пропитавший эту лачугу.
Сырость, плесень. И… запекшаяся, застывшая в щелях деревянного, затхлого паркета кровь. Плоть. На фоне всего этого именно аромат гниющей плоти доминировал, придавая атмосфере ещё более омерзительное и мрачное лико.
В углу небольшой коморки лежало тело уже давно остывшей, изувеченной девушки, на вид не старше шестнадцати лет. Её лицо было обезображено острым предметом, рот был разорван, имитируя улыбку джокера, иронично, что она умерла с гримасой счастья; на голове местами виднелись залысины, из которых сочился свежий гной, а когда-то прямые, смоляные кудри были безжалостно, небрежно сострижены. Тело покрывали желтовато-бурые синяки и многочисленные гематомы; судя по всему, мучитель использовал тупой предмет, что-то вроде камня или деревянной биты, которая подозрительно чистая лежала в углу комнаты. Область паха была истерзана зверским образом, словно острым наконечником нещадно рубили половые губы, с особым удовольствием растягивая процесс. Когда-то ярковыраженные малые половые губы теперь были разлучены и имели разные локации: одни валялись на полу, другие прилипли к стене.
На внутренней стороне бёдер виднелись участки с багрово-алой засохшей кровью – следы неоднократного растления. Окровавленные худые пальцы были сломаны в нескольких местах; под ногтями застряла плоть – по всей видимости, самого истязателя или самой девушки, так как на коже виднелись царапины.
– Мерзость, – монголоидная брюнетка средних лет перевела взгляд на стоящего рядом высокого шатена, который сосредоточенно изучал бумаги, недавно найденные в школьном рюкзаке. – Она совсем юная, на вид ученица средней школы. Но лицо изуродовано, не поймёшь, человек это или бес. Псих. Это сделало какое-то чудовище.
Вспышки света облепили труп; рядом появилась табличка с номером. Теперь, когда-то юный, жизнерадостный подросток превратился в бездыханное тело с порядковым номером, приносящий зарплату криминалистам. Девушка закурила сигарету, осматривая периметр комнаты, который, казалось, знала наизусть, каждый миллиметр, хотя была здесь впервые. Ком в горле продавливал ядовитый дым, медленно заполняющий лёгкие. Горечь, за ней – флешбек. Вспышка, но это не вспышка камеры. Это другое, вспышка из прошлого. Сырой подвал. Труп маленькой девочки. «Что это?» – следователь хмурит брови и смотрит в потолок. – «Что это было?»
