В ежегодном докладе Анас Кишмария заявила, что случаев семейно-бытового насилия над женщинами и детьми, и, в частности, обращений с этой проблемой в аппарат уполномоченного стало больше.

Объясню, почему заостряю на этом внимание. Во-первых, максимально трудно обвинить омбудсмена в связях с западом, госдепом, Байденом и зелеными человечками. Соответственно, омбудсмен просто констатирует факт. Во-вторых, в парламенте уже бог знает сколько лет пылится законопроект о профилактике семейно-бытового насилия. За годы изучения этой темы журналистам ни разу не удалось получить внятного ответа - почему его нельзя принять.

Хочу напомнить, что такой документ есть. И что пока он пылится, ежедневно в нашей стране мучают женщин и детей. Бьют и насилуют. Унижают и угрожают. И абсолютно никто не может за них заступиться. Это не надуманная проблема, это наша действительность и тут надо или взять ответственность на себя, или сказать честно: если о проблеме не говорить, значит, её не существует. И «могужественно» молчать дальше.

В мае исполнится 80 лет со дня рождения первого президента Абхазии. Сейчас будет лирично, но извините, я о нём по-другому не умею. Владислав для меня – маяк и мерило. Каждый раз, когда нестерпимо обидно, мы с подругой из раза в раз приезжаем в Эшеру. Я нахожу там силы и ответы. Мне трудно доподлинно знать, да и даже предполагать, кто я вообще такая, как и что бы сегодня говорил нам Владислав, будь он рядом.

Но единственное, что я чувствую – он не молчал бы. В свои 80 он находил бы слова и силы. В нужный момент. Такие необходимые силы и слова. Может, у нас больше никогда и не будет Владислава, и в этом наша слабость и боль. Но он у нас хотя бы был - и в этом наша сила и исключительность.

«Когда то или иное ведомство озвучивает итоги или оценку [своей] работы, это выглядит немножко странно. Потому что не надо спрашивать о качестве работы тех, кто ее выполнял. Надо спрашивать тех, кого касаются ее результаты.

Если мы говорим, допустим, о качестве работы системы здравоохранения, то надо спросить не главврачей и министра здравоохранения, а простых граждан: «Вам стало лучше в части услуг медицинских?»

Если мы говорим про качество работы МВД либо службы безопасности, зачем мне слушать доклад чиновника, который говорит мне о том, что мне стало лучше жить? Это странно. Я и сам могу оценить – лучше или хуже. Не нужно меня убеждать, что мне стало жить лучше, а я этого, оказывается, не заметил»