Вспомнили о еще одной прекрасной книжной маме — и когда же о ней говорить, как не в день памяти жертв политических репрессий. Речь о маме Стеллы Нудольской из повести «Сахарный ребенок». Как ЧСИР (члены семьи изменника родины) эта женщина с маленькой дочкой оказывается в лагере в тяжелейших условиях:
Большую клеёнку мама положила одной частью на дно ямы. Аккуратно распоров по шву юбку, развернула её и тоже расстелила на дне. Мы надели лыжные костюмы, меня мама запихнула в клеёнчатый мешок, уложила в яму, легла рядом и закрылась второй частью клеёнки как одеялом. Обняв меня, мама тихонько стала рассказывать знакомую сказку с того места, как ласточка унесла Дюймовочку в дальние страны. Я слушала, как там тепло, как всё красиво, какие прекрасные эльфы летают, и крепко заснула.
...
Вскоре во время вечерней беседы мама обронила фразу:
– Знаешь, я сама не значит я одна. В жизни каждого человека случаются обстоятельства, разобраться в которых ему одному порой не по силам. Конечно, человек обо всём сначала должен подумать сам. Но если что-то неясно, пожалуй, стоит поговорить с кем-то, кому ты доверяешь. Иногда это помогает.
...
– Знаешь, когда у человека беда, то всегда кажется, что именно ему больнее и хуже всех на свете. Но за тысячи лет, что человек живёт на земле, прошло много, много миллионов жизней. И такая же беда уже случалась с кем-то другим. Оттого, что ты это знаешь, твоя личная боль не становится меньше, но эти знания помогают не потерять надежду...
(О. Громова. «Сахарный ребенок»)
Для меня (Марии) эта книга, в числе прочего, — о великой маме.
@hugbotchannel — поддержка родителей
