«Счастье»
«Счастье есть! Счастье здесь!», — гласил слоган на заборе небольшого банного комплекса на въезде в провинциальный приволжский город. Слоган был напечатан большими буквами. То ли, чтобы было видно издалека, то ли, чтобы подчеркнуть значимость сказанного.
Надо же. Как просто, оказывается. Счастье в простых банных «утехах». Парок, алкоголь, женщины... И доступно, не надо искать. Только «заруливай» на огонек. Раньше такими буквами на домах писали „Слава труду!“. А сейчас, вот. Другое пишут.
Пушистые белые облака медленно и грациозно плыли по синему небу. Я прибавил газу. Забор с надписью и банькой остался позади. На дороге было пусто.
Скажут: «Это каламбур! Прикольно же придумали». Я не согласен. Это не каламбур. Это мещанская вульгарность. При всей ее примитивности, она умудряется бить в самую точку. То есть в смыслы.
Ну написали бы на заборе: «Финская парная». Или: «Веники из канадского дуба». И было бы нормально. К ним бы очередь выстроилась. Но нет, мещанину нужно именно счастье пнуть. Один из ключевых смыслов человеческой жизни. Нужно его обесценить, связав с гульбой.
Мимо пронеслась фура с огромным светящимся крестом на лобовом стекле. Я вздохнул. Такие не редко попадаются на дорогах. Я называю их «крестителями».
Какое отношение имеют эти грузовики с крестами к христианству? К Нагорной проповеди? Водитель такой фуры действительно думает, что распространяет христианство в России? Несет Слово Его людям? Зачем он лепит крест на свою машину? Да так, чтобы издалека было видно? Чтобы потом возить «попутчиц» от заправки до заправки?
Дорога уперлась в небольшой городок, раскинувшийся между холмами. «Впереди несколько лежачих полицейских!», — предупреждает Алиса в телефоне. Притормаживаю. «Будьте внимательны, рядом школа», — продолжает она.
Действительно, слева от дороги школа. В нее идут дети. Я пропускаю их на переходе. Школы из машины почти не видно. Ее закрывает огромная старая разрушенная церковь. Постройка обнесена забором. Висит табличка: «Осторожно! Возможно обрушение!».
Это была красивая церковь. Кирпичная, выкрашенная в белый цвет. С портиком, колоннадой. Такие нечасто встретишь. Но теперь она смотрит на мир черными дырами пустых оконных проемов. Купола нет. Его будто срезали большим ножом.
Так не должно быть. Это неправильно. Дети не должны постоянно видеть разруху. Дети не должны видеть разрушенные дома и церкви. Это оставляет в их душе неизгладимый отпечаток. Отпечаток отсутствия будущего. Они потом понесут его в жизнь и передадут своим детям.
Проезжаю центр. Справа большое старое здание железнодорожного вокзала. Железную дорогу из центра города перенесли еще в советское время. Вокзала там больше нет, но здание осталось. Сейчас его отдали под сетевой магазин «Торопыжик». Птичка на его логотипе тупо и бессмысленно смотрит в пространство.
Последняя улица. Дорога ведет вверх по холму. Переключаюсь на передачу пониже. На выезде рекламный щит. «Мужская работа. Подпиши контракт с Минобороны», — написано на баннере. Откликнувшимся предлагают 800 тыс. рублей. И бесплатный земельный участок.
Над машиной послышался гул низколетящего легкомоторного самолета. Я выглянул в окно. На небе ничего не было. «Показалось», — подумал я и выехал из города.
#дневники_водителя
