Дилан не мог отвести взгляда.
С самого первого слова Ло его пронзил насквозь — не голосом, не выражением лица, а тем, что было внутри этих слов. Болью. Разочарованием. Чем-то, что жгло сильнее огня.
Он сглотнул, нервно сместив взгляд, но не мог найти удобного положения. Казалось, что пространство вокруг сузилось до размеров их двоих. Ло говорил, а Дилан не знал, что с этим делать. Не знал, как реагировать, как вытерпеть. Он чувствовал, как напряжение растёт в груди, но ничего не мог с этим поделать. Ему хотелось отвернуться, укрыться в своих мыслях, но взгляд Ло не отпускал. Прямой, тяжёлый, он заставлял смотреть. Слушать. Чувствовать.
Дилан сжал пальцы, впиваясь ногтями в ладонь, и это помогло ему хоть немного почувствовать контроль. Его губы чуть дрогнули, но он так и не открыл рот. Он был словно парализован, слова, которые Ло произносил, проникали в его мозг, и Дилан не знал, как их остановить.
Ло продолжал.
Говорил. Говорил. Каждое слово было, как плеть, оставляющая невидимые следы на его душе. Дилан не знал, что сказать. Не знал, что чувствовать. Он привык к обвинениям, к чужому гневу, к тому, чтобы спокойно принимать боль, но это было другое. Это был Ло. Его Ло, который когда-то был рядом с ним, обнимал, шутил, смеялся. А теперь... всё изменилось. Он был тем, кто ему ближе всего, и в то же время самым далеким. Эти слова... они были как отчёт, как взгляд на него — на человека, который не справился. И в этих словах он слышал не только боль, но и крик обиды.
Дилан почувствовал, как где-то внутри его что-то сжалось. Его лицо начало гореть. Не от злости. Не от обиды. Это было что-то другое. Он понимал это. Но это было так трудно понять. Это не было связано с его привычной стойкостью. Он был раздражён, смущён, и... виноват. Да, виноват. Это ощущение теперь не отпускало его.
Когда Ло взглянул на него, его взгляд был тяжелым и полным ожидания. Это было не просто обвинение — это был вопрос. Это было ожидание ответа, которого Дилан не знал. Ло не кричал, не требовал, он просто молча ждал.
И это стало тем, что толкнуло Дилана в ответ. Сложно было понять, но взгляд Ло жёстко вывел его из состояния оцепенения. Почему он не мог отвести глаза? Почему ему не удавалось просто сказать что-то? Почему вдруг стало так сложно дышать?
Дилан нервно прикусил губу, отводя взгляд. Ему было стыдно за то, что он ничего не может сказать, что не может сделать что-то, чтобы исправить. Он был беспомощен. В груди у него забилось что-то тяжёлое, как будто его сердце было переполнено, и вот-вот оно вырвется наружу.
Дилан снова посмотрел на Ло, мельком, быстро, слишком быстро, не успев осознать, что делает. Но этого хватило. Его сердце сжалось, когда их взгляды встретились. Он не мог объяснить, что с ним происходит, но его мир перевернулся. Стало холодно, потом жарко, а потом снова пусто. И вот это пустое чувство было самым тяжелым. Но как только их взгляды встретились снова, Дилан почувствовал, как его челюсть немного расслабляется. Это был тот момент, когда внутри всё сжалось.
Когда Ло замолчал, Дилан не сразу понял это. Он был так поглощён своим состоянием, что даже не заметил, как настала тишина.
Только когда она заполнила пространство, он осознал, что не слышит слов, а просто чувствует, как тяжело дышит. Его дыхание сбилось, взгляд был намертво прикован к полу, и он не мог поднять голову. Он почувствовал, как тяжело стало двигаться, как его тело становится тяжёлым и медленным.
В голове мелькала мысль, что нужно что-то сделать, что нужно действовать, но его руки были как из камня. Он не знал, что сказать, как выйти из этого молчания. Всё, что он чувствовал, было настоящей болью. Но тут, как будто мгновение осознания — момент, когда всё, что он мог сделать, это просто быть рядом. Просто быть здесь.
Он выдохнул, сглотнув.
Поднял глаза.
Не зная, что с ним происходит, Дилан потянулся вперёд и обнял Ло. Без слов. Просто... обнял.Тёплые руки, тёплое дыхание. Это было всё, что было важно. Объятия склеивали его мир. Он мог почувствовать этот момент, его душа успокоилась, хоть на секунду.
