В 1949 году, когда Сталину исполнилось 70 лет, я находился в ленинградской тюрьме, знаменитых «Крестах».

Со двора по радио с утра слышались посвященные великому вождю праздничные марши и песни, стихотворения. Вечером началась трансляция из Большого театра. Как говорил диктор Левитан, включены были все радиостанции страны. Появление Сталина на сцене вызвало часовую (может и больше) овацию, восклицания, истерические вопли. Опустошенный, слушал я праздник этого мрачного рабского психоза. А в полночь, когда тюрьма погрузилась в свои тревожные горести, я влез на окно и что было мочи крикнул:

— Долой гуталинщика!

Так называли заключенные Сталина.

Гуталином в России чистили сапоги. Усатый гуталинщик, презрительней не скажешь.

Джаба «Дюба» Иоселиани — варлорд странной эпохи, когда люди видели в небе над Тбилиси летающие тарелки, демократ Гамсахурдиа провозглашал «Грузию для грузин», созданные для сельскохозяйственных нужд ракетные системы «Алазань» использовали для обстрела сел, а основной боевой техникой пехоты были бандитские «пятерки» и «девятки».

Во всех странах людей эксплуатируют как скот. В одних подавление осуществляется открыто, в других — более скрыто, но нет, я не встречал общества, где бы не было угнетения. Закон на стороне сильного — и это правило универсально, —

Меня всегда пугала мысль, что компьютерные игры захватят общество — как самый простой и доступный источник дофамина. Я начала развивать эту мысль. Так появился мир антиутопии, где люди проводят по 16 часов в сутки в VR-мирах. Не только играют, но и там же работают, путешествуют, развлекаются, даже занимаются спортом.

Изначально я обвиняла в этом самих людей. Но потом присмотрелась к миру повнимательнее и поняла, что первопричина не в том, что люди плохие, ленивые или «неправильные», а в том, что у них не осталось иного выбора. Реальная жизнь стала слишком дорогой, зато появился её доступный виртуальный суррогат.

Основные элементы русского народничества — недоверие ко всякой демократии, вера в возможное независимое развитие социализма в России, вера в будущие возможности крестьянской общины, необходимость создания революционеров — это были принципы, на которых стоял Герцен после 1848 года, идеалы, которые он создал для следующего поколения.