эпоха байронизма
24.02.202516:53
Вивальди, Паганини и Пьяццолла в особняке XIX века — синтез страсти, красоты и вдохновения.
Мир без Вивальди и его музыки немыслим и невозможен для меня. Он заставил звучать весь вихрь человеческих эмоций, и я не могу перестать созерцать это, каждый раз испытывая сильнейшие ощущения и растворяясь в них.
Так что у меня, как у адепта культа Вивальди, все просто: вижу в концертной программе любимого итальянца — непременно хочу это слышать. В этот раз композиции Вивальди и Паганини сменялись одна за другой, и из этого рождалась настоящая экспрессивная буря, символизирующая торжество жизни и всего, что ей подвластно.
Феномен культуры вновь подарил замечательные впечатления. Отдельное восхищение первой скрипкой и пианисткой из вчерашнего ансамбля. Среди всех видов искусства люди остаются моим любимым.
#культурныйореол — «Два итальянца: Вивальди против Паганини»
Мир без Вивальди и его музыки немыслим и невозможен для меня. Он заставил звучать весь вихрь человеческих эмоций, и я не могу перестать созерцать это, каждый раз испытывая сильнейшие ощущения и растворяясь в них.
Так что у меня, как у адепта культа Вивальди, все просто: вижу в концертной программе любимого итальянца — непременно хочу это слышать. В этот раз композиции Вивальди и Паганини сменялись одна за другой, и из этого рождалась настоящая экспрессивная буря, символизирующая торжество жизни и всего, что ей подвластно.
Феномен культуры вновь подарил замечательные впечатления. Отдельное восхищение первой скрипкой и пианисткой из вчерашнего ансамбля. Среди всех видов искусства люди остаются моим любимым.
#культурныйореол — «Два итальянца: Вивальди против Паганини»
24.02.202506:21
Вы ещё были Алиною,
С розовой думой в очах,
В платье с большой пелериною,
С серым платком на плечах...
Нашла у Анненского ещё одно стихотворение с упоминанием моего имени. Это определённо один из поводов для радости 💌
21.02.202515:29
«Принцесса в саду»,
Эдвард Роберт Хьюз
Эдвард Роберт Хьюз
27.09.202411:25
Читательский выбор — это иллюзия.
Осознание этого печального факта пришло ко мне в процессе подготовки к новому литературоведческому исследованию и отборе авторов для него. Десятки имён, которые я встретила впервые, вызвали у меня одновременно замешательство и острый интерес, особенно когда я начала изучать биографии этих писателей и понимать, что они были видными деятелями своей эпохи, но сейчас нет и следа от их творчества, если мы говорим о доступности простому читателю, пришедшему в книжный магазин.
В данном случае речь идёт об авторах XIX века; если прежде я считала, что Байрон, Китс и Шелли незаслуженно обделены вниманием, то теперь я буду куда осторожнее с этими выводами. Фелиция Доротея Хеманс, Амелия Оупи, Джеймс Битти, Анна Сюард, Роберт Блумфилд, Уолтер Сэвидж Лэндор, Шарлотта Смит — это лишь небольшой перечень имён, которые до недавнего времени для меня не существовали (даже с учётом филологического кругозора).
Здесь кто-то возразит: «Невозможно издать абсолютно каждого, кто занимался литературным творчеством в разные эпохи». Это действительно так, однако мне эта проблема представляется более глобальной. Выбор определяется доступностью, а доступность определяется трендами и цифрами. Удобно и прибыльно издавать одно и то же, что точно будет продаваться, что уже на слуху у масс. Эксперименты с новыми авторами рискованны и невыгодны, поэтому книжный рынок готов выделить бюджет на 50 изданий одного и того же произведения, но не готов издать тысячным тиражом хотя бы одно новое имя. Наблюдать за этим утомительно.
Всё это об одном: книжная индустрия решает, что мы будем читать, а наличие широкого читательского выбора иллюзорно. Вы никогда не узнаете новых имён и произведений, если сами не начнёте искать. Раз осознав это, я не смогу воспринимать ситуацию иначе.
Пожалуй, мой главный посыл в следующем: то, что вы видите на прилавках книжных магазинов — это не вся существующая литература. Это от силы 30-40%, определённый срез самого популярного. Книжный бизнес не более гуманистичен, чем все остальные сферы. Бороться с ветряными мельницами и сетовать на рынок за то, что он рынок, бессмысленно. Моя цель — самостоятельно открывать для себя как можно больше новых имён, не ориентироваться на критерий массовости, отбросить любые подсознательные предубеждения, которые базируются на известности, и не бояться исследовать творчество тех, о ком не говорят и кого не издают вот уже десятки и даже сотни лет. Перспектива читать только тех, кто продаётся, если честно, теперь пугает (учитывая, как этот круг ограничен).
Книжная индустрия и литература — два совершенно разных явления, и они не так уж сильно связаны между собой, как может изначально показаться.
Осознание этого печального факта пришло ко мне в процессе подготовки к новому литературоведческому исследованию и отборе авторов для него. Десятки имён, которые я встретила впервые, вызвали у меня одновременно замешательство и острый интерес, особенно когда я начала изучать биографии этих писателей и понимать, что они были видными деятелями своей эпохи, но сейчас нет и следа от их творчества, если мы говорим о доступности простому читателю, пришедшему в книжный магазин.
В данном случае речь идёт об авторах XIX века; если прежде я считала, что Байрон, Китс и Шелли незаслуженно обделены вниманием, то теперь я буду куда осторожнее с этими выводами. Фелиция Доротея Хеманс, Амелия Оупи, Джеймс Битти, Анна Сюард, Роберт Блумфилд, Уолтер Сэвидж Лэндор, Шарлотта Смит — это лишь небольшой перечень имён, которые до недавнего времени для меня не существовали (даже с учётом филологического кругозора).
Здесь кто-то возразит: «Невозможно издать абсолютно каждого, кто занимался литературным творчеством в разные эпохи». Это действительно так, однако мне эта проблема представляется более глобальной. Выбор определяется доступностью, а доступность определяется трендами и цифрами. Удобно и прибыльно издавать одно и то же, что точно будет продаваться, что уже на слуху у масс. Эксперименты с новыми авторами рискованны и невыгодны, поэтому книжный рынок готов выделить бюджет на 50 изданий одного и того же произведения, но не готов издать тысячным тиражом хотя бы одно новое имя. Наблюдать за этим утомительно.
Всё это об одном: книжная индустрия решает, что мы будем читать, а наличие широкого читательского выбора иллюзорно. Вы никогда не узнаете новых имён и произведений, если сами не начнёте искать. Раз осознав это, я не смогу воспринимать ситуацию иначе.
Пожалуй, мой главный посыл в следующем: то, что вы видите на прилавках книжных магазинов — это не вся существующая литература. Это от силы 30-40%, определённый срез самого популярного. Книжный бизнес не более гуманистичен, чем все остальные сферы. Бороться с ветряными мельницами и сетовать на рынок за то, что он рынок, бессмысленно. Моя цель — самостоятельно открывать для себя как можно больше новых имён, не ориентироваться на критерий массовости, отбросить любые подсознательные предубеждения, которые базируются на известности, и не бояться исследовать творчество тех, о ком не говорят и кого не издают вот уже десятки и даже сотни лет. Перспектива читать только тех, кто продаётся, если честно, теперь пугает (учитывая, как этот круг ограничен).
Книжная индустрия и литература — два совершенно разных явления, и они не так уж сильно связаны между собой, как может изначально показаться.
24.02.202514:43
ты садишься у окна, ставишь чашку на стол, открываешь книгу — и вдруг ловишь взгляд.
человек за соседним столиком читает то же самое.
он переворачивает страницу и замирает.
ты знаешь это ощущение.
бывают книги, которые остаются внутри. зацепились за что-то, проросли корнями. и если не сказать вслух — так и останутся незавершёнными.
мы собираемся,
чтобы дать засевшим глубоко внутри мыслям голос,
чтобы говорить, молчать, чувствовать, находить смыслы — вместе.
мы видим не только текст, но и тишину между словами
— в ней живет самое важное.
и мы создаём из этого
смыслы,
коллажи,
искусство,
новые тексты.
и если ты тоже чувствуешь,
что слова — это не просто текст,
книги — это не просто страницы,
а литература — это разговор без границ,
присоединяйся к
книжному клубу
«ассоциаци(я)»
23.02.202511:43
Если слава, то только такая.
Когда в любимом букинистическом уже знают 🤍
Когда в любимом букинистическом уже знают 🤍
20.02.202512:09
Вполне хорошее начало аспирантского пути получилось, как по мне. Вдохновлена на большее.
📚 Новые вершины ждут, и к ним приведет дорога из слов и строк.
📚 Новые вершины ждут, и к ним приведет дорога из слов и строк.
24.02.202511:24
однажды букинистика сведёт меня с ума, и я совершенно к этому готова
23.02.202506:34
Приятно быть той самой странной соседкой, в чью квартиру проносят сотни книг.
Воссоединились!
Воссоединились!
20.02.202511:45
Время идет, а академическая атмосфера остается любимой и незаменимой. Даже когда я сижу на галерке в заполненной аудитории в качестве вольного слушателя. Счастлива каждой минуте.
Второкурсник, который сидел рядом на лекции, подумал, что я у них новенькая... «И давно тебе 17?»
Второкурсник, который сидел рядом на лекции, подумал, что я у них новенькая... «И давно тебе 17?»
24.02.202511:13
Я хочу иметь ВСЕ антикварные издания Байрона, иначе каков смысл моего земного воплощения??
Сегодня уже купила одно и счастлива неимоверно!
Сегодня уже купила одно и счастлива неимоверно!
21.02.202521:21
Была разлучена со своей библиотекой на протяжении нескольких месяцев; пришло время воссоединиться.
Увожу несколько сотен историй поближе к лесу, где их уже ждет новый дом. С книгами он станет ещё счастливее.
Увожу несколько сотен историй поближе к лесу, где их уже ждет новый дом. С книгами он станет ещё счастливее.
17.12.202405:33
научный руководитель и студент? интересная попытка современников переименовать союз Вергилия и Данте
显示 1 - 13 共 13
登录以解锁更多功能。