История шедевров

Замысел картины родился чисто по-импрессионистски – благодаря внезапно посетившему впечатлению. Однажды Архипова, бродившего по Москве в поисках вдохновения, занесло в полуподвальную, скупо освещенную тесную каморку, где вместе с потоками грязной воды и горячего пара испарялись, утекали сквозь пальцы красота и молодость трудившихся в ней прачек – как совсем юных, так и приближающихся к своему последнему рубежу.

Александр Бенуа назвал Вирсавию «сладострастной и блестящей». А сам Брюллов был ужасно недоволен, понимая, что библейская история не выходит. Однажды он запустил в картину сапогом и больше не притронулся к ней. Она так и осталась незаконченной, с непрописанными полупрозрачными кистями рук.

Напоминание о безграничном творчестве человеческого разума!

Сто двадцать пять блокадных грамм,
С огнём и кровью пополам..

... Куинджи завладел, видимо, солнечным светом, как ни один художник в мире. Куинджи изобрел этот свет…
Краски сочные, душистые, точно пропитаны березовым соком. Реальна эта радость, сверкающая под душистыми березами..

«Ренуар сочетается узами брака со всеми женщинами, которых пишет, через прикосновение своей кисти».

Но главное в картине а в том, что у Ярошенко образы арестантов совершенно не отталкивают. Критики и раньше упрекали мастера в идеализации преступников, но здесь его обвиняли в святотатстве. Заключенных художник изобразил так, как всегда писали святое семейство. Женщина с малышом напоминает Богородицу с младенцем-Иисусом, который протягивает к зрителям ручку благословляющим жестом. Склоненные к ним мужчины – святой Иосиф и апостолы. Голуби – символ Святого Духа.

"Природа хранит прекрасное для художника, у которого хватает проницательности, чтобы извлечь его. Таким образом, красота заключается даже в скромных, возможно, уродливых вещах, и идеал, который обходит или улучшает природу, в конечном итоге не может быть по-настоящему красивым".

Ребёрн рано осиротел и попал под опеку старшего брата, который определил его в обучение к ювелиру. Распространенный сценарий старта для многих художников того времени - часто искусство тогда начиналось с ремесла. В ювелирной мастерской он, среди прочего, начинает рисовать портреты-миниатюрки. Получается так хорошо, что учитель отправляет его учиться живописи, в которой Ребёрн и находит своё призвание.

«Ровно в полдень он всходил на крышу дома своего, и, как только гремела полуденная крепостная пушка, тысячи птиц собирались вокруг него, — писал его ученик Николай Рерих. — Он кормил их из своих рук, этих бесчисленных друзей своих: голубей, воробьев, ворон, галок, ласточек. Казалось, все птицы столицы слетелись к нему и покрывали его плечи, руки и голову... Незабываемо было зрелище этого седого и улыбающегося человека, покрытого щебечущими пташками».