Единственный и неповторимый Марлон Брандо родился в этот день 1924 года, умер в 2004 году в возрасте 80 лет. Лицо, тело и бормотание, вызывавшие тысячу оргазмов, он также был бисексуалом и, по слухам, спал с Джеймсом Болдуином и Ричардом Прайором, а также с несчётным количеством других знаменитостей женского и мужского пола (включая его друга детства, хуястого комедийного актера Уолли Кокса, у которого, по слухам, был роман с Брандо на протяжении всей жизни). Жизнь Брандо, безусловно, была полным бардаком, со множеством задокументированных неприятных инцидентов, но именно печально известная сцена с маслом в фильме Бертолуччи «Последнее танго в Париже» (1972), в которой 19-летняя Мария Шнайдер была унижена использованием кусочка масла в симулированной сексуальной сцене (на самом деле, по сценарию это сцена изнасилования), остаётся самым долговечным пятном в ​​его долгой карьере (наряду с Бертолуччи — интересно отметить, что Шнайдер оставалась подругой Брандо до его смерти, но так и не помирилась с режиссёром). Фильм замечательный, и ещё более замечателен тот факт, что Шнайдер держит марку перед, возможно, крупнейшей кинозвездой в мире в то время, особенно учитывая rape-y [стрёмную и/или насильственную] атмосферу на съёмочной площадке. Кстати, мне нравится Брандо в роли едва зашифрованного гея в фильме Джона Хьюстона «Reflections in a Golden Eye» (1967), а недооцененная «The Night of the Following Day» (1969) Хьюберта Корнфилда с участием блондинистого Марлона — один из моих любимых поздних фильмов Брандо. Если у вас когда-нибудь будет возможность послушать комментарии режиссёра Хьюберта Корнфилда на DVD, вы узнаете, что они такие же душераздирающие, как и сам фильм! Сдавленным голосом он называет нашего Брандо полным мудаком за то, что тот пытается занять пост режиссёра фильма! С его партнёршей по фильму Ритой Морено у Брандо был продолжительный, страстный, бурный роман, который чуть не привел к её самоубийству. В фильме они оба покрашены в блонд и иногда выглядят как близнецы! Кстати, название, видимо, взято из сценария. Действие фильма происходит в течение 2 дней, поэтому сценарий был разбит на «Первый день», «Ночь первого дня», «Следующий день», «Ночь следующего дня»...

Давайте посмотрим правде в глаза: мы далеки от достижения всеобщих прав и равенства, и борьба продолжается даже в США, на родине освободительного движения ЛГБТК. То, что вы видите в западном мейнстриме, — это стерильный кастрированный лагерь, который продаётся как «гей-норма». Радикальные, нефильтрованные квир-образы нигде не видны на телевидении или в глянцевых журналах, они регулярно подвергаются цензуре в социальных сетях и исключаются из большинства институций.

Вот почему я часто чувствую себя квир-бунтарём или шпионом, имея возможность показывать и публиковать свои работы, используя их как оружие против фанатизма, лицемерия и цензуры. Давайте мыслить вне пузыря, но давайте защищать наш пузырь, потому что это единственный пузырь, который у нас есть.

Поздравляю с днём рождения великолепного, божественного, сверхъестественного русского художника, фотографа, поэта и писателя Славу Могутина, родившегося в этот день в 1974 году, сегодня ему исполняется 51 год. В 21 год Могутин получил как признание критиков, так и официальное осуждение за свои откровенные квир-сочинения и активизм. Обвиняемый в «открытом и преднамеренном презрении к общепринятым моральным нормам»; «злонамеренном хулиганстве с исключительным цинизмом и крайней наглостью»; «разжигании социальной, национальной и религиозной розни»; «пропаганде жестокого насилия, психической патологии и сексуальных извращений» — он подвергся преследованиям и продолжительному уголовному расследованию. Ситуация обострилась ещё сильнее, когда Могутин попытался зарегистрировать первый однополый брак в истории России со своим тогдашним партнёром Робертом Филиппини. Это привело к тому, что он стал объектом двух широко освещаемых уголовных дел, влекущих за собой потенциальное тюремное заключение сроком до 7 лет. Уголовные дела были возбуждены после его публикаций в «Новом Взгляде» — скандальной политической независимой газете, которую в то время возглавлял Евгений Додолев. В «Новом Взгляде» Могутин познакомился с Эдуардом Лимоновым, который в итоге стал его духовным наставником. После получения наказания в виде трёх лет домашнего ареста и растущей напряженности из-за затянувшихся уголовных дел, Могутин бежал. Вынужденный покинуть Россию, Могутин получил политическое убежище в США при поддержке Amnesty International и Американского ПЕН-центра (объединение писателей). Мы со Славой лучшие друзья с тех пор, как познакомились в легендарном клубе Mother в 1997 году, как и следовало ожидать, на их литературном мероприятии «Verbal Abuse». В 1998 году я пригласил его в Лондон для участия в моем агитационном порнофильме «Skin Flick», в котором он читает свои замечательные стихи.

В то время меня часто спрашивали: «Что вас побудило снять этот фильм?». Я помню, как ответил – это то, что говорит Бенни в фильме... когда его отец спрашивает его «Зачем ты это сделал?», и он отвечает, что хотел узнать, каково это. Это предложение я однажды прочитал в журнале, где рассказывалась история преступления, совершённого мальчиком, я уже не помню подробностей... Был мальчик, который убил другого ребенка или что-то такое. Когда его допрашивала полиция, он так и ответил. Я был этим шокирован. И в течение следующих двух или трёх лет я собирал статьи такого рода. И это предложение всплывало снова несколько раз: «Я хотел узнать, каково это». Для меня это слова человека, который оторван от реальности. Когда вы познаёте жизнь и реальность только через медиа, у вас возникает ощущение, что вы что-то упускаете. Я упускаю ощущение реальности. Если я смотрю только кино, только изображения, даже изображения реальности, документальные фильмы, я всегда нахожусь в стороне. И я хотел... хоть раз я хотел узнать, каково это.
- Быть актером в реальности.
- Точно. Вот это и побудило меня снять фильм.

Помню, я увлекалась наукой, математикой, логикой. Я всегда чувствовала, что правила нужны, что свобода не сводится к отсутствию правил. В решении математических задач есть место креативности; и это не просто блуждание, это длинный путь; и, следуя по этому пути, нужно соблюдать определенные правила, выполнять определенные обязательства. Желание найти решение, не противоречить законам рациональности, но в то же время и интуиции нужно доверять. В математике интуиция странным образом сочетается с логикой. Мне очень нравится это сочетание, и именно его же я нашла в монтаже. Это не про правила, а про организованность. Нужно знать, что служит твоей отправной точкой, а значит, быть особенно восприимчивым к материалу, впитывать его без суждений, без теоретических построений. Нужно продумать свой способ организации работы, свою классификацию. Когда система продумана, о ней можно забыть, так как уже есть на что положиться...

Большое значение для даосистов имеет пустота. В их понимании пустота — нечто противоположное необитаемому острову, это некое пространство, где может произойти трансформация, где могут появиться связи, где может создаваться движение. Даосисты говорят, что пустота — это место, где «сходятся жизненные дуновения». Монтируя, я всегда стремлюсь создать пространство, в котором зритель мог бы создать свои собственные связи, где он мог бы свободно чувствовать и думать. Создать ритм фильма — значит дать возможность резонансу осуществиться в пространстве и времени. Однако, начиная работать монтажером, я не осознавала этих связей между китайским образом мысли и монтажом. Понимание пришло гораздо позже: меня попросили рассказать о том, как я работаю, и тут-то я и осознала, как такой образ мышления влияет на мою работу.

Я с большим удивлением узнала в юности, что некоторые древние китайские художники изображали природу в черно-белой гамме. Полагаю, монохромные пейзажи придумал Ван Вэй, буддист и поэт, творивший в эпоху Тан. Он считал, что природа настолько красива и сложна, что скопировать ее невозможно. Так что он решил, что лучше всего будет рисовать чернилами, а цвета пусть зритель придумывает сам, задействовав воображение.
Этой же логики я придерживаюсь в монтаже. Я не хочу, чтобы фильм был копией реальности. Вместо этого я стремлюсь создать пространство, в котором зритель сможет о реальности подумать.

Изображения — не репрезентация реальности, то, что снято, — больше, чем может быть увидено или сказано.

В контексте понимания искусства не как репрезентации жизни, но как ее части хочу упомянуть еще кое-что: пространство для случая. Что-то происходит, непонятно как, но происходит; и ты знаешь, что так и должно быть. Этот случай возможен, только если ты готов его увидеть и с радостью принять. Он не приходит из ниоткуда, это результат бессознательного процесса. Мерс Каннингем даже говорил, что доверяет логике случая. Шанталь тоже умела принимать случай и умела работать с ним. Случай не поддается контролю, но Шанталь это не пугало. Напротив, Шанталь была человеком очень интуитивным, для нее не было никаких запретов, никаких принципиальных позиций.

В фильмах Шанталь нет положительных и отрицательных персонажей. Даже у шерифа есть определенного рода достоинство, хоть он и говорит ужасные вещи. Он смотрит нам в лицо, мы слышим, как он говорит, как он размышляет... Это заставляет задуматься о том, какой мы видим свою роль в жизни, как мы справляемся со своей жизнью. Я настаиваю на том, что это важно, что мы должны уметь выдержать противостояние. А если он был бы однозначно отрицательным персонажем, фильм бы не оставил никакого послевкусия, мы бы просто вышли из зала и пошли за мороженым.