Медуза (вроде)

Неанон:ужастик

День выдался серым, промозглым, с мелким дождём, стучащим по подоконнику. В воздухе пахло свежезаваренным чаем, корицей и чем-то домашним, тёплым.

Секби сидел на диване, укрывшись мягким пледом, лениво пролистывая ленту в телефоне. Где-то на кухне тихонько шумела вода, раздавались лёгкие шаги.

— У тебя руки мёрзнут? — спросила Оператор, выходя из кухни с двумя кружками чая.

Секби поднял голову и потянулся за кружкой.

— Чуть-чуть. Но ничего.

Она присела рядом, заботливо натянув плед на его плечи.

— Ничего, значит? — прищурилась она, а потом вдруг взяла его руку в свои. — Ну-ка, давай согреем.

Её ладони были тёплыми. Нежными. Она легко потёрла его пальцы, будто передавая своё тепло.

Секби смотрел на неё, чуть улыбаясь.

— Ты всегда так заботишься обо мне.

— Конечно. Это же мой долг, — с серьёзным видом сказала она, но в глазах мелькнула тёплая искра.

Он пожал её пальцы.

— Тогда спасибо за службу.

Она рассмеялась.

После чая они устроились на диване. Оператор подмяла под себя ноги, уткнувшись в книгу, а Секби раскинулся, глядя в потолок.

— У тебя странное настроение, — заметила она, не отрываясь от страницы.

— Какое?

— Ты сегодня особенно ленивый.

Секби закрыл глаза.

— Просто уютно. Тебе не кажется, что в такие дни хочется делать… ничего?

Оператор задумалась.

— Звучит разумно.

Она отложила книгу и легла рядом, спрятав нос в его плечо.

— Но если мы ничего не будем делать, то кто-то из нас уснёт.

Секби слегка повернул голову, касаясь губами её макушки.

— Может, это и не так плохо?

Она чуть улыбнулась.

— Тогда разбуди меня, если усну первой.

— А если я усну первым?

— Тогда мы оба проспим всё на свете.

— Не худший вариант.

И они просто лежали так, слушая дождь за окном и размеренное дыхание друг друга.

Вечером они пекли печенье. Точнее, Оператор старалась печь, а Секби больше мешался, то хватая кусочки теста, то обнимая её со спины.

— Ты вообще мне помогаешь? — с притворным возмущением спросила она, когда он в очередной раз уткнулся носом в её макушку.

— Конечно. Я моральная поддержка.

— Ты моральный вредитель, — фыркнула она, но не убрала его руки.

Он тихо рассмеялся, а затем, вдруг посерьёзнев, сказал:

— Я люблю эти моменты. Когда просто мы, когда ничего не нужно.

Оператор остановилась, глядя на него.

— Я тоже.

Секби легко поднял её, усадив на кухонный стол, чтобы их взгляды оказались на одном уровне. Оператор вспыхнула, но не отстранилась, когда он осторожно убрал прядь волос с её лица.

— Тогда давай их будет больше, — негромко сказал он.

Она мягко улыбнулась и, потянувшись, оставила лёгкий поцелуй на его губах.

— Давай.

Оператор всё ещё сидела на его краю, а Секби, держа её и помогая ей спуститься когда внезапный голос с кухни испортил всю атмосферу:

— Пиздец, зачем я тут.

Секби и Оператор резко обернулись.

В дверном проёме стоял Клеш — сосед Секби, который уже несколько дней болел и валялся у себя в комнате. Сейчас он выглядел слегка помятым, с растрёпанными волосами, в помятой одежде и с кружкой чая в одной руке, а в другой держал упаковку таблеток.

— Блин, мне просто надо было выпить лекарства, — простонал он, закрывая глаза. — Просто хотел выпить чаю и обратно под одеяло… А тут у вас сцена из романтической драмы.

Секби прижал пальцы к переносице.

— Ты даже не подал звука, когда зашёл.

— Я болен, у меня нет сил, чтобы подавать звуки, — Клеш обречённо сделал глоток чая и взглянул на них так, будто увидел что-то неприличное.

Оператор прикрыла рот рукой, сдерживая смех.

— Мы даже не заметили, что ты здесь…

— А я вот заметил, — трагично сказал Клеш, качая головой. — И теперь у меня моральная травма.

Секби закатил глаза.

— Просто выпей таблетки и уходи.

— Да я уже, — Клеш поднял руки, уходя к выходу. — Но, если что, забуду я этот ужас только за печенье.

Оператор вздохнула и молча протянула ему тарелку.

— Благодарю, — Клеш гордо кивнул и, прихватив несколько штук, поплёлся обратно в свою комнату.

Секби с Оператором переглянулись.
А потом не сдержались и рассмеялись.