Шэнчи ૮ ･ ﻌ･ა

Спустя несколько минут, прошедших в напряжённом молчании, кумихо поднял взгляд от холста. Хонджун нервно сглотнул: ему показалось, что глаза духа на миг засияли золотом. Может быть, это были отсветы закатного солнца.
— Скажи своё имя. Я передам его остальным.
— К-ким Хонджун. А…
— Меня зовут Сонхва, — улыбнулся дух. — Твоё подношение принято.

Хонджун называл эту часть домика мастерской, и в ней закономерно царил хаос. Лежащие тут и там холсты, где-то — свёрнутые, где-то — разложенные поверх остальных; вывешенные на просушку кисти, в которые он иногда врезался, вставая из-за стола; груда закрытых баночек с краской вперемешку с открытыми — пустыми или высохшими. И теперь Хонджун лежал поверх всего этого, наверняка испортив несколько своих работ и — он мельком оглядел одежду — вымазав рукава в краске. Тяжёлый вздох вырвался из груди сам собой: день становился всё хуже и хуже. Не таким он должен был предстать перед духами в новогоднюю ночь.

Ходили слухи о духах, пришедших по грешные души, о чем-то еще сверхъестественном, но лишь немногие знали, что происходит на самом деле.