Серый день, осенний ветер,
Холод в сердце, как и во дворе.
В сумрачный и темный вечер
Думы и мечты лишь о тебе.

Письма жду я в нетерпеньи,
Глаз сомкнуть я не могу.
Меркнет образ твой в затменьи,
Лишь шепчу: «Тебя люблю».

Тает свечка постепенно,
Я пишу тебе ответ.
Тлеет фитилек мгновенно,
Жду письмо твое — все нет.

Встретил ль своего кумира?
Я скучаю, жду приезд.
Расскажи все тайны мира —
Тех краев, далеких мест.

Ты скажешь «люблю» — я приеду.
Коль забудешь — уйду навсегда.
Удивлюсь твоему я ответу,
Ведь сказал, не забудешь меня

Ты безмерно мне дорог, ты нужен,
Но я снова пытаюсь уйти.
Написал мне, что сильно простужен,
Не избавлюсь никак от вины.

Так хочу быть любимой, но страшно.
Доверять я другим так боюсь.
Но мне ценной быть очень уж важно.
Одинокой я снова проснусь.

У столба я фонарного стоя,
Забываю о мире людском.
Так дрожу и так плачу я снова,
Все, что было мне кажется сном.

И все мысли окутало дымом,
Навязалась любимым опять.
Появилась печаль в дне рутинном.
Свою важность хочу осознать.

Люблю я холодные руки,
Люблю потерпеть я душевную боль.
Зато и малейшей нет скуки,
Займешь ты тирана тяжелую роль.

Болит коль рука — виновата,
Но счастлив со мною ведь ты, не уйду.
Калечить меня — вот отрада!
Но знаешь, тебя я безумно люблю.

Такая любовь романтична,
Терпеть я готова пока не умру.
Я плачу, но я истерична.
Закуришь — возьму и я тоже одну.

Солдата ранили жестоко,
Проехался танкист по телу.
Он тянет еле руку к свету,
Такого он не ждал итога.

Без ног уж ныне, встать не может.
О людях, милых сердцу, думы
Души задели сильно струны.
И мысли о семье тревожат.

Открыл глаза — товарищ рядом.
Солдат со смертью уж смирился,
Но час ужасно долго длился.
Уж подавиться легче ядом.

Взмолился сразу он пред другом:
«Семью мою найди, ты слышишь?
Я верю, знаю, ты отыщешь!
На память дай мой крестик внукам».

Надеялась семья, что занят,
Увы, сужденья были ложны.
Просил он: «Будьте осторожны»,
Не раз его еще помянут.

Весь мир застыл. Казалось бы, мгновенье,
Но я как будто замертво упал.
И беспокоит грудь мою сомненье,
Я так же появился, как пропал.

Мне сложно выдавить одно лишь слово,
Забылась вовсе речь людская мне.
Я раздражен, и я срываюсь снова,
Гори, вся искренность, гори в огне!

Не виноват ничуть, я лгал невольно,
Додумать легче вам, чем осознать.
Тебе я сделал, может, очень больно,
Сумел я все же важным слишком стать.

Звезд сиянье лучше всех зеркал
Отражает блеск твоих очей.
Шанс опять нам встретиться так мал,
Оттого на улице темней.

Коль заплачешь ты — польется дождь,
Видим то же небо мы с тобой.
Вспомнить образ твой сложнее смочь.
Хочешь — приходи скорей домой.

Ты, возможно, уж меня забыл,
Столько времени прошло без нас.
Каждое мгновенье ты ценил,
Но что скажешь ты на этот раз?

Погибнуть лучше мне героем,
Чем трусом выжить, быть несчастным.
И отзовется громким воем
Любовь к Союзу в сердце красном.

Пленили немцы нас зимою,
Бежать заставили по снегу.
И строго наказали строю
Петлю накинуть человеку.

Просили выдать тайну русских,
Но я не сдался, был сильнее.
Мечтал очнуться в днях июньских,
Но оказалась жизнь труднее.

Мне честь и Родина важнее,
Я жизнь отдам за близких сердцу.
Не чувствовал эмоций схожих,
Когда сказал об этом немцу.

Словно перелетные птицы покидали люди меня. Как только наступали холодные времена — улетали они, оставив меня наедине с морозами и снежной бурей. Как только теплые края становились невыносимо жаркими, вновь принимал их я, встречал цветущей сиренью и солнечной погодой. Не был мил им край мой, родным для них он не был.