Вот здесь хорошо написано
07.03.202517:13
Монтень писал об императоре Гелиогабале, который от пресыщенности вознамерился покончить с собой небывало изысканным способом.
Сначала он велел возвести роскошную башню, фасад которой облицован ценнейшими породами дерева и разукрашен золотом и самоцветами. С этой роскошной башни император собирался броситься вниз.
Однако потом передумал, вместо этого решив, что мужественнее всего будет заколоться. И тогда ему выковали меч из чистого золота, а также, на всякий случай, заготовили яды — они хранились во флаконах, вырезанных из топазов и изумрудов.
Однако тут правителя посетила новая мысль, что лучше будет повеситься. Для этого ему сплели специальные шнуры из золотых нитей и алого шёлка. Правда, императору так и не довелось осуществить ни один из своих элегантных замыслов.
Заговорщики бесцеремонно закололи Гелиогабала и сбросили его труп в грязные воды Тибра, предварительно окунув в античную канализацию.
Сначала он велел возвести роскошную башню, фасад которой облицован ценнейшими породами дерева и разукрашен золотом и самоцветами. С этой роскошной башни император собирался броситься вниз.
Однако потом передумал, вместо этого решив, что мужественнее всего будет заколоться. И тогда ему выковали меч из чистого золота, а также, на всякий случай, заготовили яды — они хранились во флаконах, вырезанных из топазов и изумрудов.
Однако тут правителя посетила новая мысль, что лучше будет повеситься. Для этого ему сплели специальные шнуры из золотых нитей и алого шёлка. Правда, императору так и не довелось осуществить ни один из своих элегантных замыслов.
Заговорщики бесцеремонно закололи Гелиогабала и сбросили его труп в грязные воды Тибра, предварительно окунув в античную канализацию.
06.03.202517:13
Позволь тебе задать банальнейший вопрос: по-твоему, что такое хорошая жизнь?
Да-да, конечно-конечно, — хотеть, добиваться... А как насчёт соизмерения желаний с возможностями? Рассчитываешь сделаться писателем? А знаешь, что будет дальше?
Мне-то известно. Дальше ты будешь — набирать “биографию” и лезть в печать. Напечатают, в конце концов. Примелькаешься, заведёшь знакомства, станешь своим человеком. Годам к тридцати пяти издашь книгу. Кто-нибудь её тихонько похвалит. Всё.
Тут-то тебя и прищемит. Ты честен и бездарен. И — прости — тщеславен. Безнадёжное сочетание. Халтурить не захочешь, создать шедевры не сможешь. И устанешь от всего этого: безденежья, неуюта, одиночества, неуверенности в завтрашнем дне, от всех нелёгких дрязг литераторского ремесла.
И то, что ты сейчас с презрением считаешь рутиной: дом, семья, работа, — то покажется берегом обетованным. Нормальная, повторяю, человеческая жизнь счастьем покажется — да так ведь оно и есть...
(Михаил Веллер, “Не в ту дверь”)
Да-да, конечно-конечно, — хотеть, добиваться... А как насчёт соизмерения желаний с возможностями? Рассчитываешь сделаться писателем? А знаешь, что будет дальше?
Мне-то известно. Дальше ты будешь — набирать “биографию” и лезть в печать. Напечатают, в конце концов. Примелькаешься, заведёшь знакомства, станешь своим человеком. Годам к тридцати пяти издашь книгу. Кто-нибудь её тихонько похвалит. Всё.
Тут-то тебя и прищемит. Ты честен и бездарен. И — прости — тщеславен. Безнадёжное сочетание. Халтурить не захочешь, создать шедевры не сможешь. И устанешь от всего этого: безденежья, неуюта, одиночества, неуверенности в завтрашнем дне, от всех нелёгких дрязг литераторского ремесла.
И то, что ты сейчас с презрением считаешь рутиной: дом, семья, работа, — то покажется берегом обетованным. Нормальная, повторяю, человеческая жизнь счастьем покажется — да так ведь оно и есть...
(Михаил Веллер, “Не в ту дверь”)
05.03.202513:13
Никогда не забывай, что между изобретением мыла и человеческими жертвоприношениями существует связь.
В древние времена человеческие жертвоприношения совершались на высоком речном берегу. Тысячи человек приносились в жертву. Затем их тела сжигались на костре.
Дождь год за годом падал на погребальный костер, и год за годом на нем сжигали людей. Просочившись сквозь древесные угли, дождь превращался в раствор щёлока, а щёлок вступал в реакцию с жиром, вытопившимся из жертв, и густое белое мыло вытекало из-под алтаря и стекало по склону к реке.
Там, где мыло стекало в реку, после тысячелетий костров и дождей, люди стирали свою одежду и замечали, что она отстирывается лучше, чем в других местах. Теперь ты знаешь, что первое в мире мыло сделали из героев.
Без их боли, их смерти, их жертвы, у нас бы не было ничего. Все эти люди были убиты не зря.
(Чак Паланик, “Бойцовский клуб”)
В древние времена человеческие жертвоприношения совершались на высоком речном берегу. Тысячи человек приносились в жертву. Затем их тела сжигались на костре.
Дождь год за годом падал на погребальный костер, и год за годом на нем сжигали людей. Просочившись сквозь древесные угли, дождь превращался в раствор щёлока, а щёлок вступал в реакцию с жиром, вытопившимся из жертв, и густое белое мыло вытекало из-под алтаря и стекало по склону к реке.
Там, где мыло стекало в реку, после тысячелетий костров и дождей, люди стирали свою одежду и замечали, что она отстирывается лучше, чем в других местах. Теперь ты знаешь, что первое в мире мыло сделали из героев.
Без их боли, их смерти, их жертвы, у нас бы не было ничего. Все эти люди были убиты не зря.
(Чак Паланик, “Бойцовский клуб”)
04.03.202513:13
Харакири буквально означает “резать живот”.
Чем же не угодила самураям самая нежная и при этом абсолютно неромантическая часть бренного человеческого тела?
В том-то и дело, что угодила. Японская традиция, в отличие от христианской, не видит в человеческом теле ничего постыдного, а потому относится к нему с уважением. И особенно — к животу.
В отличие от Европы, где эта часть тела считается объектом низменным, а стало быть предметом для шуток, у японцев брюшная полость вызывает совсем иные ассоциации. Хара — а именно так звучит живот на японском — это телесный центр, средоточие жизни. Если уста могут солгать, руки согрешить, то лишь живот, согласно древним японцам, не обманет, ведь именно там корень естества.
И там же, чуть ниже пупа, находится магическая точка тандэн. При медитационном сидении можно достичь просветления, если глядеть на неё, не отводя взгляда. И во время харакири разрез непременно должен проходить через эту точку — ведь распарывая себе живот, человек обнажает свою подлинную суть.
В этот момент он раскрыт перед миром весь без остатка — и душой, и требухой, одинаково прекрасный, как снаружи, так и изнутри.
(Борис Акунин, “Писатель и самоубийство”)
Чем же не угодила самураям самая нежная и при этом абсолютно неромантическая часть бренного человеческого тела?
В том-то и дело, что угодила. Японская традиция, в отличие от христианской, не видит в человеческом теле ничего постыдного, а потому относится к нему с уважением. И особенно — к животу.
В отличие от Европы, где эта часть тела считается объектом низменным, а стало быть предметом для шуток, у японцев брюшная полость вызывает совсем иные ассоциации. Хара — а именно так звучит живот на японском — это телесный центр, средоточие жизни. Если уста могут солгать, руки согрешить, то лишь живот, согласно древним японцам, не обманет, ведь именно там корень естества.
И там же, чуть ниже пупа, находится магическая точка тандэн. При медитационном сидении можно достичь просветления, если глядеть на неё, не отводя взгляда. И во время харакири разрез непременно должен проходить через эту точку — ведь распарывая себе живот, человек обнажает свою подлинную суть.
В этот момент он раскрыт перед миром весь без остатка — и душой, и требухой, одинаково прекрасный, как снаружи, так и изнутри.
(Борис Акунин, “Писатель и самоубийство”)
24.02.202513:13
Лиля Брик о том, почему Маяковский хотел побить Горького:
Из дома Горького пополз слух, будто бы Володя заразил сифилисом одну девушку и шантажирует её родителей.
Нам рассказал об этом Витя Шкловский. Я взяла Шкловского и тут же поехала к Горькому. Витю оставила в гостиной, а сама прошла в кабинет. Горький сидел за столом, перед ним — стакан молока и белый хлеб (это в 1919-то голодном году!).
Так и так, начала я, откуда вы взяли, Алексей Максимович, что Володя кого-то заразил? «Я этого не говорил». Тогда я открыла дверь в гостиную и позвала: «Витя! Повтори, что ты мне рассказал». Тот повторил, что да, говорил. Горький был припёрт к стене (и не простил нам этого никогда). Он сказал, что «такой-то» говорил это ему со слов одного врача.
Я попросила связать меня с этим «таким-то» и с врачом. Я бы их всех вывела на чистую воду! Но Горький никого из них «не мог найти». Недели через две я послала ему записку, и он на обороте написал, что этот «такой-то» уехал и он не может ничем помочь».
Я поговорила и с девушкой из этой истории, Соней Шамардиной. Она сказала, что не было ничего подобного. Этот слух, по её словам, пустил один литератор из ревности к Маяковскому, поскольку она в своё время ушла от него к поэту.
Но Горький сплетню с удовольствием подхватил, ибо ревновал к славе Маяковского, которого широко печатали. Знаменитый художник отнюдь не всегда бывает образцом нравственности.
Я рассказала эту историю Луначарскому и просила передать Горькому, что он не бит Маяковским только благодаря своей старости и болезни.
Из дома Горького пополз слух, будто бы Володя заразил сифилисом одну девушку и шантажирует её родителей.
Нам рассказал об этом Витя Шкловский. Я взяла Шкловского и тут же поехала к Горькому. Витю оставила в гостиной, а сама прошла в кабинет. Горький сидел за столом, перед ним — стакан молока и белый хлеб (это в 1919-то голодном году!).
Так и так, начала я, откуда вы взяли, Алексей Максимович, что Володя кого-то заразил? «Я этого не говорил». Тогда я открыла дверь в гостиную и позвала: «Витя! Повтори, что ты мне рассказал». Тот повторил, что да, говорил. Горький был припёрт к стене (и не простил нам этого никогда). Он сказал, что «такой-то» говорил это ему со слов одного врача.
Я попросила связать меня с этим «таким-то» и с врачом. Я бы их всех вывела на чистую воду! Но Горький никого из них «не мог найти». Недели через две я послала ему записку, и он на обороте написал, что этот «такой-то» уехал и он не может ничем помочь».
Я поговорила и с девушкой из этой истории, Соней Шамардиной. Она сказала, что не было ничего подобного. Этот слух, по её словам, пустил один литератор из ревности к Маяковскому, поскольку она в своё время ушла от него к поэту.
Но Горький сплетню с удовольствием подхватил, ибо ревновал к славе Маяковского, которого широко печатали. Знаменитый художник отнюдь не всегда бывает образцом нравственности.
Я рассказала эту историю Луначарскому и просила передать Горькому, что он не бит Маяковским только благодаря своей старости и болезни.
23.02.202513:13
Это лишайник, один из самых стойких организмов, но вместе с этим и самый непритязательный.
Они могут успешно расти под солнышком на лесной опушке, но ещё лучше — в среде, на которую не польстился бы никакой другой организм. В Антарктиде, где практически ничто не растёт, можно найти обширные пространства, покрытые лишайниками, которые преданно льнут к каждой исхлёстанной ветрами скале.
Как и большинство созданий, процветающих в суровых условиях, лишайники растут медленно. Чтобы вырасти до размеров рубашечной пуговицы, им может потребоваться более полстолетия. Трудно представить более скудное существование. «Они просто существуют, – пишет Дэвид Аттенборо, – подтверждая трогательный факт, что даже на самом примитивном уровне жизнь, очевидно, протекает просто ради самой себя».
Легко упустить из виду эту мысль – что жизнь просто есть. Как люди, мы склонны полагать, что жизнь должна иметь смысл. Мы строим планы, к чему-то стремимся, испытываем желания. Хотим без конца пользоваться всеми благами дарованного нам пьянящего существования. А что за жизнь может быть у лишайника?
И всё же его стремление существовать ничуть не слабее нашего – можно утверждать, что даже сильнее. Если бы мне сказали, что придётся десятки лет оставаться пушистым налётом на каком-нибудь камне в лесной глуши, думаю, что у меня пропала бы всякая воля к жизни. А у лишайников не пропадает.
Подобно практически всем живым существам они будут подвергаться различным невзгодам, терпеть любые обиды ради лишнего мгновения жизни.
Словом, жизнь хочет быть.
Они могут успешно расти под солнышком на лесной опушке, но ещё лучше — в среде, на которую не польстился бы никакой другой организм. В Антарктиде, где практически ничто не растёт, можно найти обширные пространства, покрытые лишайниками, которые преданно льнут к каждой исхлёстанной ветрами скале.
Как и большинство созданий, процветающих в суровых условиях, лишайники растут медленно. Чтобы вырасти до размеров рубашечной пуговицы, им может потребоваться более полстолетия. Трудно представить более скудное существование. «Они просто существуют, – пишет Дэвид Аттенборо, – подтверждая трогательный факт, что даже на самом примитивном уровне жизнь, очевидно, протекает просто ради самой себя».
Легко упустить из виду эту мысль – что жизнь просто есть. Как люди, мы склонны полагать, что жизнь должна иметь смысл. Мы строим планы, к чему-то стремимся, испытываем желания. Хотим без конца пользоваться всеми благами дарованного нам пьянящего существования. А что за жизнь может быть у лишайника?
И всё же его стремление существовать ничуть не слабее нашего – можно утверждать, что даже сильнее. Если бы мне сказали, что придётся десятки лет оставаться пушистым налётом на каком-нибудь камне в лесной глуши, думаю, что у меня пропала бы всякая воля к жизни. А у лишайников не пропадает.
Подобно практически всем живым существам они будут подвергаться различным невзгодам, терпеть любые обиды ради лишнего мгновения жизни.
Словом, жизнь хочет быть.
07.03.202513:13
Ты всегда стремился к великому и вечному, никогда не довольствовался малым.
У тебя была вера, ты был готов к подвигам и жертвам – а потом понял, что мир не требует от тебя никаких подвигов и жертв. Ты увидел, что жизнь – не величественная поэма с героическими ролями, а мещанская комната, где довольствуются едой и питьём.
Всё то прекрасное и святое, что ты когда-то знал, любил, чтил, вся твоя прежняя вера в людей и в наше высокое назначение – всё это нисколько не помогло тебе, потеряло цену, разбилось вдребезги. Твоей вере стало нечем дышать. А удушье – жестокая разновидность смерти.
И со мной было то же самое, друг мой! Думаешь, мне непонятна твоя брезгливая неприязнь ко всей этой ерунде? Нет, они мне слишком понятны, и точно так же понятна твоя печаль по поводу нынешней манеры думать, читать, строить, делать музыку, праздновать праздники, получать образование!
Ты прав, тысячу раз прав, и всё же тебе не миновать гибели. Ты слишком требователен и голоден для этого простого, ленивого, непритязательного сегодняшнего мира, он отбросит тебя, у тебя на одно измерение больше, чем ему нужно. Кто хочет сегодня жить и радоваться жизни, тому нельзя быть таким человеком, как ты и я.
Кто требует вместо баловства – настоящей страсти, для того этот славный наш мир – не родина…
(Герман Гессе, “Степной волк”)
У тебя была вера, ты был готов к подвигам и жертвам – а потом понял, что мир не требует от тебя никаких подвигов и жертв. Ты увидел, что жизнь – не величественная поэма с героическими ролями, а мещанская комната, где довольствуются едой и питьём.
Всё то прекрасное и святое, что ты когда-то знал, любил, чтил, вся твоя прежняя вера в людей и в наше высокое назначение – всё это нисколько не помогло тебе, потеряло цену, разбилось вдребезги. Твоей вере стало нечем дышать. А удушье – жестокая разновидность смерти.
И со мной было то же самое, друг мой! Думаешь, мне непонятна твоя брезгливая неприязнь ко всей этой ерунде? Нет, они мне слишком понятны, и точно так же понятна твоя печаль по поводу нынешней манеры думать, читать, строить, делать музыку, праздновать праздники, получать образование!
Ты прав, тысячу раз прав, и всё же тебе не миновать гибели. Ты слишком требователен и голоден для этого простого, ленивого, непритязательного сегодняшнего мира, он отбросит тебя, у тебя на одно измерение больше, чем ему нужно. Кто хочет сегодня жить и радоваться жизни, тому нельзя быть таким человеком, как ты и я.
Кто требует вместо баловства – настоящей страсти, для того этот славный наш мир – не родина…
(Герман Гессе, “Степной волк”)
06.03.202513:13
Люди мои, братья мои. Я прожил весь век в тоске и неудаче.
Но я люблю вас и не хочу вам того горя, какого слишком много понёс на себе. Вот что: любите жизнь! Любите её до преступления, до порока.
Всё — к подножию Древа Жизни. Древо Жизни — новая правда, и это — одна правда на земле. И — до скончания земли. Ничего нет священнее Древа Жизни. Жизнь — в самой жизни. И выше её нет категорий, ни философских, ни политических, ни поэтических. Тут и мораль, тут и долг.
Я со всеми людьми ссорился, потому что все люди не понимают Древа Жизни, разделясь на партии, союзы, царства, школы, когда всего этого и нет под Древом Жизни, всё это оскорбляет собою Древо Жизни. На самом деле и в бесконечности ничего и нет, никого и нет, кроме Бога, благословляющего единое Им насажденное Древо Жизни, коего люди — частицы, клеточки, точечки.
И они всё могут — кроме уныния и тоски. Я был тоскующий человек: но я хотел бы быть последним на земле тоскующим человеком, и хоть с неба посмотреть на счастливое и беззаботное человечество.
На зелёное человечество, с одною только радостью, и без всякого дыма, злобы и отравы. Этого — не надо воистину — не надо.
(Василий Розанов, “О Конст. Леонтьеве”, 1917)
Но я люблю вас и не хочу вам того горя, какого слишком много понёс на себе. Вот что: любите жизнь! Любите её до преступления, до порока.
Всё — к подножию Древа Жизни. Древо Жизни — новая правда, и это — одна правда на земле. И — до скончания земли. Ничего нет священнее Древа Жизни. Жизнь — в самой жизни. И выше её нет категорий, ни философских, ни политических, ни поэтических. Тут и мораль, тут и долг.
Я со всеми людьми ссорился, потому что все люди не понимают Древа Жизни, разделясь на партии, союзы, царства, школы, когда всего этого и нет под Древом Жизни, всё это оскорбляет собою Древо Жизни. На самом деле и в бесконечности ничего и нет, никого и нет, кроме Бога, благословляющего единое Им насажденное Древо Жизни, коего люди — частицы, клеточки, точечки.
И они всё могут — кроме уныния и тоски. Я был тоскующий человек: но я хотел бы быть последним на земле тоскующим человеком, и хоть с неба посмотреть на счастливое и беззаботное человечество.
На зелёное человечество, с одною только радостью, и без всякого дыма, злобы и отравы. Этого — не надо воистину — не надо.
(Василий Розанов, “О Конст. Леонтьеве”, 1917)
05.03.202510:13
Неясно — можно ли жить, не отдыхая.
Если мы не отдыхаем, то часто не потому, что у нас нет времени, но потому, что для отдыха у нас нет поводов, кроме усталости.
Это недостаточный повод. Если отдых — только остановка работы, если, по сравнению с работой, он лишён нового положительного содержания, то усталость всё равно никуда не уйдёт.
Она только на время освободит мускулы — загнанная в глубину, ближе к сердцу, и там мешающая ему биться.
(Лидия Гинзбург, “Возвращение домой”)
Если мы не отдыхаем, то часто не потому, что у нас нет времени, но потому, что для отдыха у нас нет поводов, кроме усталости.
Это недостаточный повод. Если отдых — только остановка работы, если, по сравнению с работой, он лишён нового положительного содержания, то усталость всё равно никуда не уйдёт.
Она только на время освободит мускулы — загнанная в глубину, ближе к сердцу, и там мешающая ему биться.
(Лидия Гинзбург, “Возвращение домой”)
04.03.202510:13
Ведь мы не видим всего ужаса той жизни, которую мы ведём.
Мы не видим всего ужаса только потому, что все те ужасы, в среде которых мы спокойно живём, наступали так постепенно, что мы не замечали их.
Мне довелось в своей жизни видеть заброшенного старика в самом ужасном положении: черви кишели в его теле, он не мог двинуться без страданий ни одним членом, и он не замечал всего ужаса своего положения, так незаметно он пришёл к нему. Он только просил чайку и сахарцу.
То же и мы в нашей жизни: не видим всего её ужаса только потому, что незаметно, шажками пришли к своему положению.
(Лев Толстой, из записной книжки)
Мы не видим всего ужаса только потому, что все те ужасы, в среде которых мы спокойно живём, наступали так постепенно, что мы не замечали их.
Мне довелось в своей жизни видеть заброшенного старика в самом ужасном положении: черви кишели в его теле, он не мог двинуться без страданий ни одним членом, и он не замечал всего ужаса своего положения, так незаметно он пришёл к нему. Он только просил чайку и сахарцу.
То же и мы в нашей жизни: не видим всего её ужаса только потому, что незаметно, шажками пришли к своему положению.
(Лев Толстой, из записной книжки)
24.02.202510:13
Все изощрённые рецепты коктейлей, которые Венедикт Ерофеев привёл в своём “Москва — Петушки”, не вымысел, а опробованные на личном опыте экспериментальные находки.
Ерофеев вообще сделал пьянство нормой жизни и собственным примером опроверг тезис о неизбежности запойной деградации, всю жизнь сохраняя завидный интеллект. То, что он изрекал, всегда слушали с любопытством, даже когда страдавший раком горла писатель скрежетал через ларингофон. А ведь он не всегда был таким. В школе, к примеру, Ерофеев, будучи мальчиком-отличником, вообще не пил.
А началось всё, по его словам, в студенческие годы. Он тогда шёл по улице, когда вдруг решил зайти в магазин и купить себе водки. Выпив её, он понял — «О, а вот это уже моё!» И пошло-поехало.
Ерофеев вообще сделал пьянство нормой жизни и собственным примером опроверг тезис о неизбежности запойной деградации, всю жизнь сохраняя завидный интеллект. То, что он изрекал, всегда слушали с любопытством, даже когда страдавший раком горла писатель скрежетал через ларингофон. А ведь он не всегда был таким. В школе, к примеру, Ерофеев, будучи мальчиком-отличником, вообще не пил.
А началось всё, по его словам, в студенческие годы. Он тогда шёл по улице, когда вдруг решил зайти в магазин и купить себе водки. Выпив её, он понял — «О, а вот это уже моё!» И пошло-поехало.
16.02.202507:14
В 1631 году в Англии тысячным тиражом вышла Библия, прозванная затем “Нечестивой” и “Виновной в супружеской неверности”, а всё из-за одной опечатки, допущенной в седьмой заповеди.
Из набора тогда выпала частица “не”, из-за чего получался призыв: «Прелюбодействуй!»
Из набора тогда выпала частица “не”, из-за чего получался призыв: «Прелюбодействуй!»
07.03.202510:13
Согласно воле Шатобриана, на его могиле, расположенной одиноко на берегу острова, нет никаких надписей.
Однако недалеко от этого места, на одной из стен, можно увидеть табличку со словами: «Великий французский писатель хотел отдохнуть здесь, чтобы слышать только ветер и море».
Однако слышать ему пришлось не только это.
Почти сто лет спустя после смерти Шатобриана, его могилу навестил французский философ Жан-Поль Сартр, который счёл её «смехотворно помпезной в своей мнимой простоте».
И, чтобы продемонстрировать своё к этому отношение, тут же помочился.
Однако недалеко от этого места, на одной из стен, можно увидеть табличку со словами: «Великий французский писатель хотел отдохнуть здесь, чтобы слышать только ветер и море».
Однако слышать ему пришлось не только это.
Почти сто лет спустя после смерти Шатобриана, его могилу навестил французский философ Жан-Поль Сартр, который счёл её «смехотворно помпезной в своей мнимой простоте».
И, чтобы продемонстрировать своё к этому отношение, тут же помочился.
06.03.202510:13
Писательниц отец недолюбливал.
Почему-то совсем не верил, что женщины могут писать, и называл их творчество «женским рукодельем».
Помню, мама как-то решила, что она, как и отец, тоже сможет написать сценарий. Отца это насмешило. Мы ходили с ним на цыпочках по дому и, прикладывая палец к губам, шёпотом говорили: «Тсс, мама пишет!»
Мы так её извели, что однажды она расплакалась и воскликнула: «Какие у меня гадкие, злые дети!»
И вслед за этим сожгла свою рукопись в камине.
(Ксения Куприна, дочь писателя Александра Куприна)
Почему-то совсем не верил, что женщины могут писать, и называл их творчество «женским рукодельем».
Помню, мама как-то решила, что она, как и отец, тоже сможет написать сценарий. Отца это насмешило. Мы ходили с ним на цыпочках по дому и, прикладывая палец к губам, шёпотом говорили: «Тсс, мама пишет!»
Мы так её извели, что однажды она расплакалась и воскликнула: «Какие у меня гадкие, злые дети!»
И вслед за этим сожгла свою рукопись в камине.
(Ксения Куприна, дочь писателя Александра Куприна)
05.03.202507:13
Сергей Малашкин вспоминает, как развлекались советские поэты:
«Тогда в Москве мясо, печёнка свободно продавались, чуть ли не на каждом углу. И вот Павел Васильев покупал себе коровье вымя, засовывал его в брюки и ждал, когда мимо будут проходить симпатичные девушки. Тогда он вытаскивал сосок наружу, отрезал его ножом и бросал им под ноги…»
«Тогда в Москве мясо, печёнка свободно продавались, чуть ли не на каждом углу. И вот Павел Васильев покупал себе коровье вымя, засовывал его в брюки и ждал, когда мимо будут проходить симпатичные девушки. Тогда он вытаскивал сосок наружу, отрезал его ножом и бросал им под ноги…»
04.03.202507:13
Барбра Стрейзанд заявила, что перестала ходить к психологу, потому что «собственная личность больше не вызывает у неё такого интереса».
24.02.202507:13
«Я настолько хорош в прокрастинации, что единственная причина, почему я согласился здесь выступать, — у меня не закончена книга»
— Фредрик Бакман, на юбилее издательства
— Фредрик Бакман, на юбилее издательства
15.02.202513:14
Мы — это информация
Психологи выяснили, что если человека закрыть в тёмной комнате, куда не поступает звук, свет и другие сигналы из внешнего мира, то он полностью дезориентируется.
Его мозг перестаёт работать, а в сознании начинают происходить странные вещи: у него начинаются галлюцинации, откровения, видения, он впадает в панику и выскакивает из комнаты с криком: «На помощь!» Причина такого состояния кроется в том, что вашей играющей в вербальные игры психике, словно наркоману, требуется постоянная стимуляция.
Ваша нервная система нуждается в непрерывном потоке информации. Это её допинг. Чтобы доказать, что ваша реальность — самая “реальная”, вы должны непрерывно получать ответную реакцию. Рядом с вами должны находиться люди, которые напоминают вам, что вы — это вы; рядом с вами должны находиться люди, которые разделяют с вами одни и те же социальные заблуждения, одну и ту же социальную реальность.
О чём-то подобном ещё раньше говорили физики. Сперва в 1900 году Альберт Эйнштейн высказал гипотезу, что пространство и время существуют в интерактивном поле, а Макс Планк выдвинул теорию, согласно которой основные элементы вселенной — это частицы информации. Затем Вернер Гейзенберг представил доказательство, что вы сами создаёте собственную реальность.
Так и появилась новая философия, называемая квантовой физикой, которая предполагает, что функция каждого отдельного человека заключается в том, чтобы обмениваться информацией. Вы реально существуете только тогда, когда делитесь или обмениваетесь ею в информационном поле.
Это вы создаёте реальности, в которых живёте.
(Тимоти Лири, “Семь языков Бога”)
Психологи выяснили, что если человека закрыть в тёмной комнате, куда не поступает звук, свет и другие сигналы из внешнего мира, то он полностью дезориентируется.
Его мозг перестаёт работать, а в сознании начинают происходить странные вещи: у него начинаются галлюцинации, откровения, видения, он впадает в панику и выскакивает из комнаты с криком: «На помощь!» Причина такого состояния кроется в том, что вашей играющей в вербальные игры психике, словно наркоману, требуется постоянная стимуляция.
Ваша нервная система нуждается в непрерывном потоке информации. Это её допинг. Чтобы доказать, что ваша реальность — самая “реальная”, вы должны непрерывно получать ответную реакцию. Рядом с вами должны находиться люди, которые напоминают вам, что вы — это вы; рядом с вами должны находиться люди, которые разделяют с вами одни и те же социальные заблуждения, одну и ту же социальную реальность.
О чём-то подобном ещё раньше говорили физики. Сперва в 1900 году Альберт Эйнштейн высказал гипотезу, что пространство и время существуют в интерактивном поле, а Макс Планк выдвинул теорию, согласно которой основные элементы вселенной — это частицы информации. Затем Вернер Гейзенберг представил доказательство, что вы сами создаёте собственную реальность.
Так и появилась новая философия, называемая квантовой физикой, которая предполагает, что функция каждого отдельного человека заключается в том, чтобы обмениваться информацией. Вы реально существуете только тогда, когда делитесь или обмениваетесь ею в информационном поле.
Это вы создаёте реальности, в которых живёте.
(Тимоти Лири, “Семь языков Бога”)
07.03.202507:13
Из романтического письма Франца Кафки (буквально)
05.03.202517:13
«Я замечаю интересную вещь: ведь у людей должна быть искорка в глазах, надежда какая-то. Сейчас я замечаю эту искорку — но главным образом у людей малоприятных. У них есть и надежда, и перспектива, и тайное веселье. А у людей безоговорочно хороших глаза потускнели»
— Евгений Евтушенко
— Евгений Евтушенко
04.03.202517:13
Зачем вы меня обижаете?
Когда и в какое время он поступил в департамент и кто определил его, этого никто не мог припомнить.
Уважения к нему там не оказывалось никакого. Какой-нибудь помощник столоначальника совал ему под нос бумаги, не сказав даже «перепишите» или что-нибудь приятное, как употребляется в благовоспитанных службах. И он брал, не глядя, кто ему подложил и имел ли на то право. Брал и тут же пристраивался писать.
Молодые чиновники подсмеивались и острились над ним, во сколько хватало канцелярского остроумия, рассказывали тут же пред ним разные составленные про него истории; про его хозяйку, семидесятилетнюю старуху, спрашивали, когда будет их свадьба, сыпали на голову ему бумажки, называя это снегом.
Но ни одного слова не отвечал на это Акакий Акакиевич, как будто бы никого и не было перед ним. Только если уж слишком была невыносима шутка, когда толкали его под руку, мешая заниматься своим делом, он произносил: «Оставьте меня, зачем вы меня обижаете?»
И что-то странное заключалось в словах и в голосе, с каким они были произнесены. Один молодой человек, который, по примеру других, позволил было себе посмеяться над ним, вдруг остановился, как будто пронзённый, и с тех пор как будто всё переменилось перед ним. Какая-то неестественная сила оттолкнула его от товарищей, с которыми он познакомился, приняв их за приличных, светских людей.
И долго потом представлялся ему низенький чиновник с лысинкою на лбу, с своими проникающими словами: «Оставьте меня, зачем вы меня обижаете?».
И в этих проникающих словах звенели другие слова: «Я брат твой».
(Николай Гоголь, “Шинель”)
Когда и в какое время он поступил в департамент и кто определил его, этого никто не мог припомнить.
Уважения к нему там не оказывалось никакого. Какой-нибудь помощник столоначальника совал ему под нос бумаги, не сказав даже «перепишите» или что-нибудь приятное, как употребляется в благовоспитанных службах. И он брал, не глядя, кто ему подложил и имел ли на то право. Брал и тут же пристраивался писать.
Молодые чиновники подсмеивались и острились над ним, во сколько хватало канцелярского остроумия, рассказывали тут же пред ним разные составленные про него истории; про его хозяйку, семидесятилетнюю старуху, спрашивали, когда будет их свадьба, сыпали на голову ему бумажки, называя это снегом.
Но ни одного слова не отвечал на это Акакий Акакиевич, как будто бы никого и не было перед ним. Только если уж слишком была невыносима шутка, когда толкали его под руку, мешая заниматься своим делом, он произносил: «Оставьте меня, зачем вы меня обижаете?»
И что-то странное заключалось в словах и в голосе, с каким они были произнесены. Один молодой человек, который, по примеру других, позволил было себе посмеяться над ним, вдруг остановился, как будто пронзённый, и с тех пор как будто всё переменилось перед ним. Какая-то неестественная сила оттолкнула его от товарищей, с которыми он познакомился, приняв их за приличных, светских людей.
И долго потом представлялся ему низенький чиновник с лысинкою на лбу, с своими проникающими словами: «Оставьте меня, зачем вы меня обижаете?».
И в этих проникающих словах звенели другие слова: «Я брат твой».
(Николай Гоголь, “Шинель”)
24.02.202517:13
Дунаев ужасается на зверство людей. Я не ужасаюсь.
Это кажется удивительно, но происходит это оттого, что тот ужас, который он испытывает теперь при проявившемся зверстве, я испытал 25 лет тому назад, когда увидал себя вооружённым рассудком животным, лишённым всякого понимания смысла своей жизни, и увидал кругом всех людей такими.
Я тогда ужаснулся и удивлялся только тому, что люди не режут, не душат друг друга. И это не фраза, что я ужаснулся тогда. Я действительно ужаснулся тогда едва ли не более, чем люди ужасаются теперь. То же, что делается теперь, есть то самое, перед чем я ужаснулся и чего ждал.
Я — как человек, стоящий на тендере поезда, летящего под уклон, ужаснулся, увидав, что нельзя его остановить. Пассажиры же ужаснулись только тогда, когда крушение совершилось.
(Лев Толстой, из дневника за 1905 год)
Это кажется удивительно, но происходит это оттого, что тот ужас, который он испытывает теперь при проявившемся зверстве, я испытал 25 лет тому назад, когда увидал себя вооружённым рассудком животным, лишённым всякого понимания смысла своей жизни, и увидал кругом всех людей такими.
Я тогда ужаснулся и удивлялся только тому, что люди не режут, не душат друг друга. И это не фраза, что я ужаснулся тогда. Я действительно ужаснулся тогда едва ли не более, чем люди ужасаются теперь. То же, что делается теперь, есть то самое, перед чем я ужаснулся и чего ждал.
Я — как человек, стоящий на тендере поезда, летящего под уклон, ужаснулся, увидав, что нельзя его остановить. Пассажиры же ужаснулись только тогда, когда крушение совершилось.
(Лев Толстой, из дневника за 1905 год)
23.02.202517:13
Если хотите знать наше мнение об идеальном названии для мемуаров, то вот
11.02.202507:14
«Не делай другому то, чего желаешь себе, ведь у вас могут не совпадать вкусы»
— Бернард Шоу
— Бернард Шоу
Көрсөтүлдү 1 - 24 ичинде 111
Көбүрөөк функцияларды ачуу үчүн кириңиз.