«...люди с совестью, которые отказываются убивать, подвергаются преследованиям в этом неспокойном мире системного обмана и насилия. Никакой герой, никакой "король" в родной стране или за границей не спасет нас. Нам нужно следовать своей совести, противостоять злу добрыми мирными средствами и постепенно строить лучшее будущее вокруг себя, дома, в обществе, в стране, в мире. Если свободные и мирные люди повсюду будут сотрудничать, ни один диктатор не сможет иметь власти вести войну или плохо обращаться с гражданами, лишать их основных гражданских прав, потому что вся такая несправедливость будет встречена с сопротивлением».

«Мы пришли в 10 утра. Меня оставили на первом этаже, а сын пошел проходить призывную комиссию. Весь день я только и делала, что спрашивала: когда его вызовут? Мне говорили — ждите. Так всегда с АГСниками. Их принимают последними».

«В 8 часов нам стало страшно. Юрист сказал мне: “Они могут их сейчас вывезти на сборный пункт”. Я сказала остальным родителям: “Если их будут забирать, мы должны выйти на улицу и остановить это”».

«Один мальчик пытался убежать, когда ему дали повестку. Его догнали, силой затащили в кабинет и сказали, что посадят, если не подпишет».

Для меня Алексей стал первым касанием с чем-то оппозиционным, если вообще не сказать околополитическим. Кто-то родился и вырос в опозиционных семьях, я же примерно до 2019 года не интересовался примерно ничем. Мой первый митинг был после возвращения Алексея в Россию из Германии. Я не знаю, кто сделал больший вклад в то, чтобы открыть мои глаза. И знаю, что я такой не один.

С 2018 года я не пропускали ни одной публичной акции, объявленной Командой Навального в Петербурге. Его опыт — один из самых ярких примеров политического лидерства для меня. Он умел адаптироваться к меняющимся реалиям и выстраивать работу некоммерческой организации так, чтобы она оставалась эффективной. Созданная им сеть Штабов и YouTube-каналов — сильный пример того, как можно консолидировать сообщество и выстраивать системную оппозиционную работу.

Навальный был первым, кто заставил меня смотреть на вещи критично. До него я просто жил, не зная, что можно смотреть на происходящее иначе. Его расследования открывали глаза, а когда я увидел, что его видео смотрит даже пенсионерка в трамвае Хабаровска, это дико вдохновляло - значит, не один я задаю вопросы.

Штаб Навального в городе ощущался как место силы, где люди не боялись говорить и делать. Тогда мне казалось, что это нечто незыблемое, что это уже ничем не остановить. Сейчас его нет, но он оставил нам главное - способность видеть и веру в то, что мы не одни.

От Навального я узнала что политика = жизнь вокруг. Чистота моего подъезда, моя безопасность и здоровье. И что политика это дело молодых, то дело, которое касается каждого человека. И главное, это очень-очень круто, потому что все, кто стоял рядом со мной на митинге, писал жалобы, занимался благоустройством нашего района невероятно сильные и умные люди. И что нас больше, чем кажется.

Помню как в 2017 году следила за протестами кампании «он_вам_не_димон» в околополитических группах и чатах вконтакте (!) — в тот момент по молодости казалось, что вот-вот случится революция, бархатная или какая-то еще, но не состоялась. многие годы на свободе и за ее пределами Навальный был единственным более-менее весомым кандидатом на пост президента России. когда-нибудь кто-то из нынче молодых персон, на чьи убеждения повлиял Навальный, займет эту должность.

Не была ярой сторонницей Навального, но помню, как когда-то приняла решение расстаться с парнем, который его постоянно критиковал. С тех пор я использовала имя Навального как маркер адекватности на первом же свидании: если человек начинал мяться и и говорить, что «политикой не интересуется» или называть его агентом госдепа, то я сразу разрывала контакт. 

Забавно вспоминать все это… 

Я не знаю, проголосовала бы я за него, будь в России честные выборы, но все эти вопросы словно потеряли актуальность после его отравления и возвращения. Я точно хотела, чтобы он жил. И каждый его текст из тюрьмы был для меня спасательным кругом. Мне кажется, без примера его стойкого оптимизма я не смогла бы выбраться из той депрессии, в которой находилась с февраля 2022 года.

Никто из парней, с которыми я был знаком, не хотел ехать туда. Мы ходили к командиру части, но услышали только одно: «Такой приказ».

Я не хочу, чтобы другие родители испытали то же, что и я.