Китайский уголок Ирины

Увидев, что Цзи Юйши собирается уходить, Сун Цинлань погнался за ним и не задумываясь схватил его за плечо на глазах у всех.

– Подожди минутку. Я ещё не закончил говорить то, что хотел сказать, – проворчал Сун Цинлань. – Ты думал, если здесь так много людей, что я не осмелюсь сказать это?

...

– Поскольку все здесь, это избавляет меня от необходимости рассказывать вам по одному, – его тон изменился, и он сразу стал более серьёзным: – Советник Цзи, причина, по которой я сказал всё это только что, заключалась в том, что я хотел спросить… Ты можешь рассмотреть меня?

...

Цзи Юйши на мгновение замер. Неизвестно, спрашивал ли он, несмотря на то что уже знал ответ, но он спросил очень естественно:

– Рассмотреть тебя… для чего?

Теперь все горящими глазами смотрели на Сун Цинланя.

Сун Цинлань проигнорировал их:

– Один на один, отношения, в которых мы учитываем только чувства друг друга – ты меня рассмотришь?
Цзи Юйши: «………»
Сун Цинлань стиснул зубы и сказал ещё яснее:

– Подумай о свидании со мной.

– Почему? Разве ты не натурал?

– Ты был прав. Боюсь, я был глубоко замкнутым геем. После встречи с тобой я больше не могу быть натуралом. – Его не волновало, высмеют ли его, и ему было всё равно, что о нём скажут другие. Он сразу перешёл к делу: – Я, чёрт возьми… Я хотел сказать тебе это в мире Пузыря. Я не хочу быть твоим другом, не говоря уже о капитане. Я хочу иметь возможность заботиться о тебе, и чтобы ничто меня не сдерживало, говорить тебе, чтобы ты не был слишком опрометчивым, не переносил всё в одиночку. Я хочу сопровождать тебя, обнимать тебя, быть с тобой… - слова были грубыми и становились всё более и более ясными. Это заставляло зрителей кричать, когда они это слышали.

Всё лицо Цзи Юйши покраснело.

Понимая, что следующие слова, вероятно, будут не слишком подходящими, Сун Цинлань остановился. Его первоначально хулиганское выражение лица стало ещё более жестоким. Он серьёзно сказал:

– Цзи Юйши, ты мне нравишься.

...Сун Цинлань стоял на месте, и его сердце бешено колотилось.

...В одно мгновение его уши наполнились биением сердца. Казалось, кровь хлынула от подошв к макушке. Он был весь горячий. Наконец он понял, что происходит.

Его сердце никогда не трогали за всю его жизнь.

В первый раз, когда он почувствовал это, другая сторона оказалась совершенно не такой, как он представлял, когда был моложе. Независимо от того, была ли это внешность, личность или пол, всё иное.

Однако, как только он получил этот сигнал из своего сердца, чувство нахлынуло внутри него, как прилив. Это было настолько бурно, что он оказался застигнут врасплох, но также считал это нормальным. Что по-другому? Ясно, что это что-то, что должно было быть таким с самого начала.

Как выяснилось, раздражение и неудовлетворённость, которые он испытывал по отношению к Цзи Юйши, а также доверие и беспокойство, были не без причины.

Бл*дь.

Сун Цинлань был раздражён своей медлительностью. В то же время он почувствовал более сильное раздражение.

Невозможно сказать это, невозможно ничего сделать. Просто стоять там было достаточно, чтобы его тело онемело, а ладони стали горячими...

Он действительно не хотел проводить встречу прямо сейчас, а просто хотел побыть в одиночестве. А если Цзи Юйши готов поболтать с ним, то вдвоем тоже было бы хорошо.

Сердце Сун Цинланя всё ещё беспорядочно билось. Он одновременно хотел, чтобы его время наедине с Цзи Юйши продолжилось, и чтобы оно закончилось...