Получив ранение в 1942 году, она была отстранена от участия в боевых действиях и отправлена ​​в турне доброй воли по Соединенным Штатам и Канаде, где она встретилась с Элеонорой Рузвельт и давала пресс-конференции, призывая союзников открыть второй фронт в Европе.

Наследие Павличенко выходит за рамки количества ее убийств. Она стала мощным символом советской стойкости и расширения прав и возможностей женщин — украсив плакаты, кинохронику и даже почтовые марки. Ее мемуары, опубликованные после войны, помогли сформировать мифы вокруг советского снайперского корпуса.

Больше, чем одна героиня

Хотя Павличенко, возможно, и самая известная, она была далеко не единственной смертоносной женщиной в рядах снайперов Красной Армии.

Рассмотрим Розу Шанину, молодую женщину из Архангельска, которая пошла добровольцем в 1941 году после смерти своего брата. Известная своей ледяной сосредоточенностью и непоколебимым мужеством, Шанина за время службы в 184-й стрелковой дивизии насчитала не менее 59 подтвержденных убийств. Она часто отдавала предпочтение боям на открытой местности и была одной из немногих женщин, задокументированных как совершивших двойные убийства — уничтоживших двух солдат противника почти одновременными выстрелами.

Ее дневник, опубликованный посмертно после ее гибели в бою в 1945 году, предлагает редкий, пронзительный взгляд на разум молодой женщины на войне — разрывающейся между долгом, страхом и тоской по будущему, которое так и не наступило. Названная «Невидимым ужасом Восточной Пруссии», ей было всего 20 лет, когда ее убил артиллерийский снаряд.

А еще есть Нина Лобковская, которая возглавляла взвод женщин-снайперов во время жестокой битвы за Берлин. Пережив бойню в Сталинграде, Лобковская пробилась в самое сердце нацистской Германии и даже стояла среди советских войск, штурмовавших Рейхстаг. Ее опыт подчеркивает мрачную выносливость и мастерство, которые эти женщины проявили в самых жестоких боях войны.

Стратегическое воздействие

Хотя их число было относительно небольшим, женщины-снайперы оказали огромное влияние на поле боя. Им часто поручали контрснайперские миссии, устраняя вражеских стрелков, которые угрожали советским войскам. Их присутствие также имело психологический эффект — немецких солдат нервировала мысль о том, что смерть может прийти тихо, от женщины, спрятавшейся среди деревьев, терпеливой и немигающей.

Советским снайперским командам приписывают уничтожение тысяч солдат Оси. В ближних боях, таких как в Севастополе, Ленинграде и позднее во время наступления на Германию, эти элитные стрелки помогли склонить чашу весов, особенно в городских условиях, где скрытность и точность имели наибольшее значение.

Наследие

После войны большинство этих женщин вернулись домой и вели жизнь в относительной безвестности. Некоторые боролись с травмой; другие тихо возобновили гражданскую жизнь в качестве учителей, врачей или рабочих на фабриках. Тем не менее, их вклад в советскую военную деятельность — и в историю — остается неоспоримым.

Сегодня их истории медленно открываются заново, их имена всплывают в документальных фильмах, биографиях и цифровых архивах. Они были воинами, патриотами и первопроходцами — не только из-за своей цели, но и из-за смелости сделать свой выстрел в мире мужчин, по одному тихому убийству за раз.

Когда мятежники предприняли решительный штурм, на помощь пришёл десант КЧФ (Черноморский флот), доставивший очередную партию боевой техники. Но силы были не равными и вскоре угроза окружения нависла над штабом фронта. Чёрным беретам

Многие знают, что большая часть военных преступников уехали в Аргентину, но одним из менее известных фактов является их миграция на Ближний Восток, в частности в Египет и Сирию, где они нашли поддержку и новые возможности.

В результате давних связей между гитлеровской Германией и арабскими националистами, многие нацисты получили возможность укрыться в Египте.

К примеру, Муфтий аль-Хусейни, который находился в египетской столице, привлекал к себе не только идеологическую поддержку, но и высокопрофессиональных военных из Германии.

Произошло создание Арабо-германского центра эмиграции под руководством Ганса Мюллера это стало важным шагом в организации перемещения немецких офицеров на Ближний Восток. В результате работы этого центра, на арабские земли перебросили около 1500 офицеров, не считая других военных с различным опытом.

Можно подумать, что после побега находясь на Ближнем Востоке, нацисты только укрывались и прекратили свою деятельность. Но они продолжили активно участвовать в политической жизни.

Набиравшие силу националистические движения предложили беглым военным преступникам свои услуги. Они организовывали концентрационные лагеря для борьбы с коммунистами и другими оппонентами. Обсуждались методы, примененные в нацистских концлагерях, что также способствовало установлению авторитарных режимов в регионе.

Гитлеровцы делились своим опытом с арабами, а те в свою очередь с радостью его перенимали. Также Восток позволял им продолжить свою антиизраильскую деятельность. Нацисты активно участвовали в антиизраильской пропаганде и, более того, некоторые даже принимали ислам, чтобы лучше интегрироваться в местные сообщества и продвигать свои идеи.

Имя Людмилы Павличенко, возможно, не самое узнаваемое среди имен участников Второй мировой войны, но уроженку Украины помнят как одного из самых смертоносных снайперов, сражавшихся в этом конфликте. 

Прозванная «Леди Смерть», Павличенко накопила невероятные 309 подтвержденных убийств — больше, чем любой другой снайпер союзников, будь то мужчина или женщина. Более того, она сделала это за один год на передовой. 

Но хотя Павличенко и заслужила свое законное место в истории военного времени, она была далеко не одинока. Во время Второй мировой войны Советский Союз направил около 2500 женщин-снайперов — многие из них едва вышли из подросткового возраста — которые вселяли страх в сердца немецких солдат и оставляли неизгладимый след на Восточном фронте.

Женщины на войне: советская модель

Советский Союз был уникальным среди основных воюющих сторон Второй мировой войны из-за его чрезмерной зависимости от женщин в боевых ролях. Столкнувшись с ошеломляющими потерями в первые годы войны, Москва открыла почти все виды своих вооруженных сил для женщин — пилотов, медиков, пулеметчиков и, да, снайперов.

Используя стрелковые клубы, молодежные организации, такие как комсомол, и даже университеты, Красная Армия обучила тысячи женщин меткой стрельбе, отправив их на самые ожесточенные поля сражений войны .

В отличие от США или Великобритании, где женщины в основном были низведены до вспомогательных ролей, Советы не стеснялись подвергать женщин непосредственному риску. Государственная пропагандистская машина приветствовала этих женщин-воительниц как героев социализма — символы советской стойкости и гендерного равенства.

Школа снайперов

Большинство этих молодых женщин прошли подготовку в специализированных снайперских школах, таких как Центральная женская школа снайперской подготовки, расположенная недалеко от Москвы. 

Новобранцы проходили строгую физическую и психологическую подготовку, обучались технике маскировки, ориентированию на местности и искусству идеального выстрела. Обучение подчеркивало терпение, скрытность и точность — те самые качества, которые сделали многих женщин-солдат особенно подходящими для смертоносного ремесла снайпера.

После выпуска новобранцам выдавалась снайперская винтовка Мосина–Нагана образца 1891/30 года — культовое советское оружие с продольно-скользящим затвором, оснащенное прицелом ПУ. Известная своей надежностью и смертоносной точностью, винтовка 91/30 выпускалась под патрон 7,62×54 ммR и имела эффективную дальность стрельбы около 800 метров. 

Советские снайперы научились модифицировать свои винтовки в соответствии со своими личными предпочтениями — настраивая спусковой крючок, регулируя оптику и осваивая тонкости баллистики в постоянно меняющихся условиях боя.

После обучения снайперы направлялись в стрелковые дивизии и внедрялись в пехотные части Красной Армии. Часто объединяясь в команды по две женщины — одна выступала в роли стрелка, другая — в роли корректировщика — они были развернуты вдоль линии фронта от Ленинграда до Кавказа и сражались с Красной Армией вплоть до битвы за Берлин.

«Леди Смерть»

Людмила Павличенко, пожалуй, самая известная женщина-снайпер всех времен.

Родившись в Украине в 1916 году, она вступила в местный стрелковый клуб в подростковом возрасте и оказалась прирожденным стрелком. Когда немцы вторглись в Советский Союз в 1941 году, Павличенко уже изучала историю в Киевском университете. Она быстро вступила добровольцем в Красную Армию и была направлена ​​в 25-ю стрелковую дивизию.

И получилось так, что я уехал второй партией. Они уехали там буквально на сутки раньше. Я приехал, добрались мы до ПВД. Ну, мне сообщили такую печальную новость. 

Старшина Агай сказал, что Чуваш 200. И отдал мне его броню. Когда я надевал на себя эту бронь, у меня возникло стойкое ощущение какой-то уверенности, не знаю. Ну, что в этом всем пиз*орезе я останусь живой. Пока буду находиться в этой броне. 

Ну и получилось так. Проходит несколько дней. Прямое попадание в дом. Меня приваливает. И одупляюсь от всей этой пыли. И смотрю, что у меня как раз на грудочине лежит какой-то е*енячий просто обломок. 

Просто я понимаю, что если бы я был без этой брони, то просто там бы мне про*ерячило бы все, короче, ребра и все внутренности. Это был первый раз, когда броня меня спасла. 

Ну и буквально проходит несколько дней, штурм. Прилетает мне пуля, пробивает эту броню, но остаюсь я практически целым. С тяжелым ранением, но живой. Вот так вот. 

Так что это небольшая история одного бронежилета, который носили два человека.

Дело это было в Попасной в начальных числах апреля. Потому я эту историю и вспомнил. Да и командир был достойный. И ирония в том, что его снял снайпер, и меня в его броне тоже снайпер, только я выжил, хотя все очень удивились.

В один из дней в учебный центр КБ 72 прибыл очень мутный персонаж. Но благодаря опытным специалистам отдела подготовки 72 ШО, сразу по стойкому запаху бычьего пойла непонятного происхождения и по рассказам «е*ал-воевал» его сразу без лишних вопросов отправили на брычке в самый центр пиз*ореза.

А там уже полным ходом шёл накат на 72 ШО, где были уверены, что их сейчас раскурочат.

Но элитный боец 72 ШО не стал прятаться за укрытие. Ему было плевать на весь этот шевележ. Его тело было словно пропитано какой-то неизвестной ранее нанотехнологической броней. Запах кромешного перегара и запах отходов  химзавода, которым он был пропитан распространялся вокруг, создавая вокруг него непробиваемый энергетический щит от которого вся местная живность в округе начала с ужасом съе*ывалась. 

Враг начал подступать ближе к 72 ШО, внимательно прислушиваясь, че за непонятные моменты. Но тут случилась странная дичь — электроника и приборы  стали троить. Даже не было возможности узнать по радейке, что за х*йня вообще творится. Приборы ночного видения начали мигать какой-то х*йней, даже фонари погасли, аккумуляторы вообще сели. 

И тут они вдруг встретили на пути элитного бойца 72 ШО, и попытались его разь*бать. Но ничего не вышло. Пули просто начинали рикошетить от него, а из-за пелены его перегара прицеливание было невозможным. Им ничего не оставалось делать, как дать по съ*бам.

И уже после этого элитный боец 72 ШО  завершил операцию, изменив ход этого непонятного боя. Без всякого приказа вскопал в округе все медные кабеля на цветмет и снял все латунные гильзы с артиллерийских орудий. Тем самым лишив противника возможности пойти в контрнаступление.

С тех пор начали ходить разные слухи, после которых противник пока что не решался дальше проводить какие-либо действия. Тем самым дав время 72 ШО на дальнейшую подготовку (Это был секретный архив 72 ШО).

Наш бат занял оборону в Д****, и начались бои со свинособаками. Не то чтобы удачные бои, снабжение уже на тот месяц начало хромать. А тут ещё неудачный командир подвернулся.

Этот недочеловек командовал остатками своего полка. И за положняк у него было заказать солдатам какое-нибудь блюдо, например, в тот раз жареную курочку. Ну, соответственно, солдаты выполнили его приказ. А когда несли этой дикой твари эту ссаную курочку, попали под артудар, оба погибли. А весь цимус этой истории в том, что ему по азарту докладывают о двух 200, а он в ответ: *А курочка моя цела? Принесёт её мне кто-нибудь?*

Ну дальше продолжение выравнивания фронта. Мы получили пи*ды там, ломанулись аж под К××××. Дальше нас забрала  армия, а этого пи*ора офицеры  послали на*уй, сказав, командуй остатками своего полка. Но это не конец истории. 

После завершения контракта в *, я уж думал, ну её на*уй эту *, т.к. это малая часть увиденного. Но пришёл 2023 г. Пи*оры петушат *, дом моего товарища, мой город . И я такой: *Ну не, пойду пох на даунов полковников где-то же есть норм*. И иду на контракт в ×××× к своему кенту из ××××, он был мобик, если что. 

В общем, 23 год мы бродим по . Вся движка туда-сюда. И тут убирают полки *''', кому мы были приданы, и формируют ''''. Там ××× или ××× полк в составе этой армии (точно уже не помню). И от своих офицеров слышу о появлении какого-то полковника с такими же повадками  как у того, с кем я раньше работал. Думаю *Да ну на*уй*. Слава богу не пришлось мне проверить, он это или нет вживую. Так как  перекинули нас в другой корпус. Ну и хер бы с ним, но тут я попадаю в госпиталь в '''. И в одном разговоре с ком взвода этого полка узнаю, что радуга этот на месте жив-здоров. 

В первые дни когда он к ним прибыл, он собрал офицеров и донёс им следующее *Я вот два полка положил, посмотрим насколько вас хватит*. Тут я понимаю, что это тот же даун. Немного уточнив у этого взводника все сошлось. Вот такая неоконченная история первого года моей войны.