«... По долгу службы путешествуя по разным странам, в частности в Иран и не только, я отметил для себя одну особенность этих народов. Для них история тысячелетней давности это, в общем-то, позавчера. Они чувствуют трагедии, которые произошли сотни лет назад, как нечто случившееся с ними, с их родителями, с их домом. Я не просто выдаю желаемое за действительное, я это вижу.

Наверное, так просто у них положено. У них не ломали историю об колено. Революция — значит все, что было до революции — на свалку истории. Потом перестройка — значит все, что было до перестройки — на свалку истории. Потом ещё какая-то веха.. У них не стираются эти периоды. А просто каждый новый этап дополняет предыдущий. Это все их большая, пестрая, порой противоречия история. Мне всегда было завидно смотреть на это.

И мне очень хотелось бы, чтобы для нашего студента-первокурскника история его прапрапрадедушки, даже не говоря только о Великой Отечественной войне, ведь и  до ВОВ были войны, происходили и трагедии, и победы — та же Отечественная война 1812 года, мне очень хотелось бы, чтобы для этих ребят, то, что происходило с их предками, ощущалось, как нечто произошедшее с ними, нечто случившееся недавно. Чтобы у них душа также болела, как болит сейчас за происходящее в зоне проведения СВО...»