Самоучитель сценариста

«Мой сценарий заканчивался, когда Элис убивала миссис Вурхис. Но уже во время съемок Шон попросил добавить еще один финальный аттракцион – как в “Кэрри”, где ты думаешь, что история закончилась, и вдруг ее рука вырывается из могилы. И я написал сцену после кульминации. В ней Элис дрейфует в каноэ, восходит Солнце и нам кажется, что весь ужас позади – и тут из озера выпрыгивает Джейсон. А затем Элис просыпается в госпитале. Я сделал так сильно похоже на “Кэрри”, насколько это возможно в рамках закона».

«У фильма все еще не было финала. Убили миссис Вурхис, и все. А я только что посмотрел “Кэрри” и был в восторге от того, что они сделали – кажется, что уже все, и тут эта рука, и инфаркт у половины зрительного зала. Но как это сделать, если все герои мертвы? И я предложил, что напасть может Джейсон. Он же был причиной всех этих убийств. Но обставить так, как будто это сон Элис, и тогда все будет работать. Во сне может случиться все, что угодно».

«У всех, конечно, своя версия событий, но вот вам моя. В сценарии Миллера Джейсон был самым обычным ребенком, который утонул и за это миссис Вурхис мстит вожатым. Я придумал сделать его “другим” – с синдромом дауна – и чтобы он появился из озера в финальной сцене, в том же виде, в каком он когда-то утонул. В сцене, которая (не перестану это повторять), прославила фильм».

«Нет никакой причины Джейсону выглядеть так, как он выглядит. Мы придумали это втроем – я, Том и (продюсер) Стив Майнер. Просто сделали его странным».

«Очевидно, финал был главным аттракционом. Я еще подумал: благодаря ему зрители будут выходить с сеанса и обсуждать фильм не один день. Это эпизод, который пробирает изнутри. Половина нашего отдела подпрыгнуло в креслах на просмотре».

«В 1979 мы с Шоном постоянно встречались то у него, то у меня дома, и днями напролет писали подражания. Всякие идеи, которые подошли бы, скажем, Клинту Иствуду, но, естественно, так и остававшиеся на бумаге. И однажды Шон позвонил мне и сказал: Хэллоуин заработал кучу денег, почему бы нам не сделать что-то похожее?»

«Единственная сцена, которую написал не я, это сцена с полицейским. Как мне объяснили, это идея нашего главного инвестора. Когда я узнал об этой сцене, я был возмущен – то, чего я старался добиться, это ощущения полной изоляции героев. Эти ребята предоставлены сами себе, и никто не придет к ним на помощь. Сцена с приезжающим в лагерь полицейским работала против самой конструкции».