ㅤㅤ ↑ . . ↑ ••• ⦇ random question confession — это кф, который поможет вам абсолютно в любом вопросе (в просьбах в том числе) ! 😔

ㅤㅤㅤ›

🧸

︱⇉

|

/

| ‹
ㅤ· эмодзи комбо

( 🎰❓)

нужно дышать глубоко, чтобы самому не начать кричать. Каждый человек, который считает его невыносимым, должен хоть раз пообщаться с его матерью, тогда они поймут, что это— наследственное.
-Опять ты про этого педика! Тебе у него что, мëдом намазано, раз ты, что тогда, что сейчас постоянно с ним таскаешься!? Может ты ещë с ним ебëшься под шумок!?
Гневная тирада прекратилась, вместо неë прозвучал резкий вздох, всхлипывания и после этого нечленораздельный громкий крик, продолжающийся вместе с глухим звуком падения на пол. Пустая кружка с чаем грузом висела на ослабшей руке, а потом и вовсе упала, стукнувшись и покатившись ближе к фигуре на полу. Мать Намгю трасушимися руками закрывает лицо,  продолжая кричать, еле касаясь обожëнного лица, в то время как сам Нам-гю просто стоял и смотрел на женщину, в которую только что плеснул почти полную кружку кипятка с одним осознанием: ему еë не жаль.
Положив посуду в раковину и выходя из кухни, он быстро накидывает куртку, выходит, хватая ключи и запирая дверь на замок. Набирая сообщение Су Бону с вопросом, можно ли ему позвонить, и получая положительный ответ, Гю ощущает, как шрам от кипятка, появившийся в двенадцать лет, начинает очень сильно чесаться, болеть и пульсировать, как будто его только недавно ошпарили горячей водой. Проходит буквально пару гудков, после чего трубку берут.
- Как мать?
-Я вылил ей на лицо кружку горячего чая. У тебя дома есть что нибудь поесть?
-Туда еë. Приезжай, я пока закажу доставку.
[А ты краснеешь за меня, в лицо плеснули кипяток]

-Всë, что я в своей жизни хотела— это воспитать порядочного сына! - мать не затыкалась уже двадцать минут, продолжая передвигаться за Намгю по пятам, ходя кругами и активно жестикулируя. На маленькой кухне это делать было сложно, но женщина справлялась, водя одиночный хоровод около стола, раз за разом проходя за спиной своего сына, - И чем ты мне платишь? Ты почти сутки не появлялся дома, проподал непонятно где, и сейчас сидишь и молчишь! Почему ты молчишь?! Я не переставала тебе звонить, почему ты не отвечал!?
-Ты не звонила, - это была очевидная ложь, так как сотовый вечером разрывался от звонков контакта "старая корга", но поиграть на нервах в ответ, чтобы не быть самым слабым в этой абсурдной ситуации, было необходимо. Намгю не любил, когда его отчитывали, как нашкодившего ребëнка, в его собственной квартире, в которой эта крикливая дама находилась на птичьих правах. Он уже взрослый, двадцатипятилетний мужчина, со своей работой и своими делами, - И я уже говорил тебе, что задержался до поздна на работе и решил переночевать у Су Бона, потому что он живëт недалеко от клуба. Я не понимаю, что ещë ты хочешь от меня услышать.
-У того крашеного идиота, за которым ты таскаешься ещë со средней школы?!
-Ты помнишь? Вау, ты ещë не пропила всю память, это победа! - прервав начало гневной тирады матери, Намгю продолжал ковыряться палочками в недельном переваренном рисе, который женщина приготовила для того, чтобы не казаться обузой для своего сына. Она скорее всего догадывалась, что даже с помощью по дому является таковой, но еë вечное желание построить картинку "идеальной семьи" не прошло, продолжая действовать на нервы, - Это хорошая причина допиться до второго цирроза, а то как то слабенько, мам.
Ему не стоило приходить домой вообще, но что-то странное внутри него заставило выбраться из объятий своего парня и вернуться обратно домой. Для чего — не знал даже сам Намгю, слыша этот вопрос внутренний голос молчал, либо отвечал лаконичное: "Так нужно". Кому это было нужно — тоже хороший вопрос, но как итог — он здесь, пьëт горячий чай с пустым рисом и выслушивает россказни женщины, с которой его по очень печальному стечению обстоятельств связывают кровные узы. Есть теория, что у ребëнка на гинетическом уровне заложена привязанность к родителю, особенно к матери. Намгю не знал, правда ли это, но точно знал, что на хую вертел всех этих теоретиков, совместно со своей мнимой привязанностью и истеричной матерью.
-Да как ты можешь так говорить про родного человека?! Ты совсем потерял всякую совесть! - в один момент женщина стала кричать так громко, что Намгю начал беспокоиться, что из его ушей пойдëт кровь, - Вот какой ты, оказывается: хочешь, чтобы мать поскорее умерла, да?!
-Мам, прекра-
-Не прекращу! Пригрела змею на шее! Как я могла посвящать всю свою жизнь такому гнилому человеку!
Понеслась моча по трубам. Намгю нужно было уходить отсюда как можно скорее, обратно в мир контролируемого хаоса, которым его окружал Су Бон. Надо было его послушать и не идти никуда: Танос так слëзно уговаривал его не уезжать обратно, и, видимо, был как никогда прав.
Его так достала вся эта сюрреалистическая ситуация: мать алкоголичка, издевавшаяся над ним всë его детство, выгнавшая из дома в день исполнения восемнадцати лет, объявилась на пороге, сказав, что ей негде жить, и еë единственный любимый сын — последняя надежда. Вот уже с три недели ему трепят мозги по поводу и без, потому что его любимая мамуля любит скандалить и доëбываться до всего, что криво или ровно лежит. Нахуй, он не хочет больше сидеть и ждать, пока она успокоится.
Всë ещë держа кружку с горячим чаем, чтобы вылить его в раковину, Гю поднимается со своего места, пытаясь не наткнуться на истеряшую женщину, нервно ходящую из стороны в сторону.
-Куда ты собрался!

— Кьюримог•[он/она]•художник.
— Мия•[она/её]•художник.
– Крокер•[она/он]•художник.
– Дина•[она/он]•контент-мейкер