Желтогорье
Не змаглі атрымаць доступ
да медыяконтэнту
да медыяконтэнту
24.11.202409:48
22.11.202411:05
Статистика и реальность, 1/3
Пока русская топонимия лежит и дожидается, пока я с ней что-нибудь сделаю (я обязательно сделаю), давайте откроем новую рубрику: #статьи. Буду постить пересказы публикаций, которые мне показались особенно интересными по выводам и/или методам.
Сегодня у нас статья Ольги Моляренко про соотношение того, как надо, как хочется и как на самом деле есть в системе государственного статистического учëта:
Моляренко О. А. Формирование государственной статистики: взгляд «снизу» // ЭКО. – №10 (544). – 2019. – С. 8–34. DOI: 10.30680/ECO0131-7652-2019-10-8-34.
Статистика — это очень важно. Чтобы хоть как-то обработать чудовищные объëмы постоянно поступающей информации, государство преобразовывает еë в статистические показатели, позволяющие работать не с миллионами отдельно взятых людей и организаций, а с большими группами и обобщëнными индикаторами их состояния, проводить наблюдения и принимать решения. Через очки статистического учëта власть смотрит на территорию. Но хороши ли линзы в очках российской статистики?
Короткий ответ: нет.
Исследователи провели более 270 глубинных интервью с главами муниципальных образований, работниками администраций, районных и межрайонных отделов Росстата, ФНС, МВД и многих других органов власти «на земле», которые рассказали много интересного о реальном качестве собираемой статистики. Автор выделяет три группы причин, по которым официальная статистика оказывается неинформативной.
Упрощение реальности
Как отмечено выше, государство не способно переварить весь объём поступающей информации. Из-за этого оно вынуждено отфильтровывать данные, выбирая из них значимые и, что ещё важнее, доступные для фиксации: обсчитывается то, что можно обсчитать, и не всегда то, что имеет ключевое значение для самого объекта статистики. Отдельная проблема — конфликт унификации с неоднородностью: единая для всей страны методология упускает из виду локальные особенности отдельных территорий, подчас принципиально важные. У нас почти нет статистики маятниковых миграций, вахты и дачничества, хотя они оказывают огромное влияние на социально-экономический ландшафт целых регионов; государство почти ничего не знает про такой вид деятельности, как сбор и продажа дикоросов (грибов, ягод, лекарственных растений и т. д.) — главный источник заработка населения многих районов.
Избыточное пристрастие к количественной оптике постепенно приводит государство и исследователей к потере связи с реальностью. Создатели новых индикаторов хорошо понимают и не забывают проговаривать их ограничения, но со временем это понимание стирается, и показатель воспринимается некритично.
Пока русская топонимия лежит и дожидается, пока я с ней что-нибудь сделаю (я обязательно сделаю), давайте откроем новую рубрику: #статьи. Буду постить пересказы публикаций, которые мне показались особенно интересными по выводам и/или методам.
Сегодня у нас статья Ольги Моляренко про соотношение того, как надо, как хочется и как на самом деле есть в системе государственного статистического учëта:
Моляренко О. А. Формирование государственной статистики: взгляд «снизу» // ЭКО. – №10 (544). – 2019. – С. 8–34. DOI: 10.30680/ECO0131-7652-2019-10-8-34.
Статистика — это очень важно. Чтобы хоть как-то обработать чудовищные объëмы постоянно поступающей информации, государство преобразовывает еë в статистические показатели, позволяющие работать не с миллионами отдельно взятых людей и организаций, а с большими группами и обобщëнными индикаторами их состояния, проводить наблюдения и принимать решения. Через очки статистического учëта власть смотрит на территорию. Но хороши ли линзы в очках российской статистики?
Короткий ответ: нет.
Исследователи провели более 270 глубинных интервью с главами муниципальных образований, работниками администраций, районных и межрайонных отделов Росстата, ФНС, МВД и многих других органов власти «на земле», которые рассказали много интересного о реальном качестве собираемой статистики. Автор выделяет три группы причин, по которым официальная статистика оказывается неинформативной.
Упрощение реальности
Как отмечено выше, государство не способно переварить весь объём поступающей информации. Из-за этого оно вынуждено отфильтровывать данные, выбирая из них значимые и, что ещё важнее, доступные для фиксации: обсчитывается то, что можно обсчитать, и не всегда то, что имеет ключевое значение для самого объекта статистики. Отдельная проблема — конфликт унификации с неоднородностью: единая для всей страны методология упускает из виду локальные особенности отдельных территорий, подчас принципиально важные. У нас почти нет статистики маятниковых миграций, вахты и дачничества, хотя они оказывают огромное влияние на социально-экономический ландшафт целых регионов; государство почти ничего не знает про такой вид деятельности, как сбор и продажа дикоросов (грибов, ягод, лекарственных растений и т. д.) — главный источник заработка населения многих районов.
Избыточное пристрастие к количественной оптике постепенно приводит государство и исследователей к потере связи с реальностью. Создатели новых индикаторов хорошо понимают и не забывают проговаривать их ограничения, но со временем это понимание стирается, и показатель воспринимается некритично.
19.11.202410:37
Институт демографии продолжает обрастать телеграм-сеточкой. Подписываемся!
18.10.202404:48
Названия населённых пунктов России, часть 1. Самые частые ойконимы
Если очистить название населённого пункта от разной мишуры (номер, категория, всякие кавычки), остаётся примерно 80,5 тысяч уникальных ойконимов. Из них 63,3 тысячи — единственные в своём роде, а 17,2 тысячи повторяются хотя бы дважды (8,2 тыс. — дважды, 3,0 тыс. — трижды, 1,5 тыс. — четырежды, ещё 4,5 тыс. — пять и более раз). Но мы-то с вами уже знаем, что всего населённых пунктов 160 тысяч. Это значит, что если вы выберете случайный НП в России, то с вероятностью 60% существует ещё как минимум один НП с таким же названием. Более того, с вероятностью 10% таких населённых пунктов по крайней мере пятьдесят.
Давайте рассмотрим самые частотные ойконимы в России (рис. 1). Уверенно лидирует троица отымённых названий: Александровка, Ивановка и Михайловка. Вообще в первой тридцатке образованы от имён аж 13 названий, хотя некоторые из них скорее восходят к названиям храмов (Никольское), а ещё несколько можно назвать отфамильными или хотя бы отпрозвищными: Поповка, Кузнецово, Волково. Ещё один сверхпопулярный топоним с очевидной религиозной мотивировкой — Покровка (по храму или празднику Покрова Пресвятой Богородицы). Разумеется, часты названия, указывающие на черты местности: Горка и Горки, Заречье, Дубровка, Ключи и т. д. Много названий дано по рекам: Каменка — не потому, что рядом с деревней были какие-то камни, а потому, что рядом речка Каменка с каменистым дном. Два места в топ-15 занимают советские названия Первомайский и Октябрьский. Несколько особняком стоит название Красное: это не коммунистическое наследие, а комплиментарное обозначение «Красивое» (как Красная площадь).
Если очистить название населённого пункта от разной мишуры (номер, категория, всякие кавычки), остаётся примерно 80,5 тысяч уникальных ойконимов. Из них 63,3 тысячи — единственные в своём роде, а 17,2 тысячи повторяются хотя бы дважды (8,2 тыс. — дважды, 3,0 тыс. — трижды, 1,5 тыс. — четырежды, ещё 4,5 тыс. — пять и более раз). Но мы-то с вами уже знаем, что всего населённых пунктов 160 тысяч. Это значит, что если вы выберете случайный НП в России, то с вероятностью 60% существует ещё как минимум один НП с таким же названием. Более того, с вероятностью 10% таких населённых пунктов по крайней мере пятьдесят.
Давайте рассмотрим самые частотные ойконимы в России (рис. 1). Уверенно лидирует троица отымённых названий: Александровка, Ивановка и Михайловка. Вообще в первой тридцатке образованы от имён аж 13 названий, хотя некоторые из них скорее восходят к названиям храмов (Никольское), а ещё несколько можно назвать отфамильными или хотя бы отпрозвищными: Поповка, Кузнецово, Волково. Ещё один сверхпопулярный топоним с очевидной религиозной мотивировкой — Покровка (по храму или празднику Покрова Пресвятой Богородицы). Разумеется, часты названия, указывающие на черты местности: Горка и Горки, Заречье, Дубровка, Ключи и т. д. Много названий дано по рекам: Каменка — не потому, что рядом с деревней были какие-то камни, а потому, что рядом речка Каменка с каменистым дном. Два места в топ-15 занимают советские названия Первомайский и Октябрьский. Несколько особняком стоит название Красное: это не коммунистическое наследие, а комплиментарное обозначение «Красивое» (как Красная площадь).
26.09.202418:44
полная версия. если кому-то надо без стрелочки имени меня, пишите в лс @falco_cherrug
22.11.202411:14
В конце пару слов от себя.
Статья очень крутая и страшно мне нравится, потому что это качественные данные о количественных данных. Качественная социология — в принципе вещь гениальная и очень симпатичная, даже если социологическая теория вас не интересует; горы примеров и цитат, конечно, не являются методом доказательства, но позволяют приблизиться к пониманию многих вещей. Много работая со статистикой, мы действительно начинаем отрываться от реальности, и подобные работы выполняют полезную отрезвляющую функцию: цифры, как ни печально, тоже содержат изрядную долю субъективности, и слепо верить им нельзя. Увы, мы смотрим в надтреснутое, местами кривоватое зеркало.
При этом хочу предостеречь читателей от противоположной крайности, иначе из комментов полезут демоны с возгласами «в россии живёт 70 млн человек!!!» и «а я говорил что инфляция двадцать процентов!!!». Несовершенство данных не означает их полной неправильности; в статистике немало блох, ну так на то и нужны исследователи, чтобы их изловить. Приведённые в статье примеры нередки, но необязательно повсеместны, и практики периферийных территорий совсем необязательно совпадают с тем, как живут большие города. К тому же надо сказать, что социологическая школа Кордонского, к которой относится и Ольга Андреевна, всё же немного грешит сгущением красок насчёт того, как в нашей стране всё неформально, неуправляемо и сословно.
В общем, как говорил знаменитый американский актёр Рональд Рейган, «доверяй, но проверяй». Между Сциллой наивности и Харибдой нигилизма трудно пройти без потерь, но другого пути нет.
Статья очень крутая и страшно мне нравится, потому что это качественные данные о количественных данных. Качественная социология — в принципе вещь гениальная и очень симпатичная, даже если социологическая теория вас не интересует; горы примеров и цитат, конечно, не являются методом доказательства, но позволяют приблизиться к пониманию многих вещей. Много работая со статистикой, мы действительно начинаем отрываться от реальности, и подобные работы выполняют полезную отрезвляющую функцию: цифры, как ни печально, тоже содержат изрядную долю субъективности, и слепо верить им нельзя. Увы, мы смотрим в надтреснутое, местами кривоватое зеркало.
При этом хочу предостеречь читателей от противоположной крайности, иначе из комментов полезут демоны с возгласами «в россии живёт 70 млн человек!!!» и «а я говорил что инфляция двадцать процентов!!!». Несовершенство данных не означает их полной неправильности; в статистике немало блох, ну так на то и нужны исследователи, чтобы их изловить. Приведённые в статье примеры нередки, но необязательно повсеместны, и практики периферийных территорий совсем необязательно совпадают с тем, как живут большие города. К тому же надо сказать, что социологическая школа Кордонского, к которой относится и Ольга Андреевна, всё же немного грешит сгущением красок насчёт того, как в нашей стране всё неформально, неуправляемо и сословно.
В общем, как говорил знаменитый американский актёр Рональд Рейган, «доверяй, но проверяй». Между Сциллой наивности и Харибдой нигилизма трудно пройти без потерь, но другого пути нет.
19.11.202414:37
к другим животрепещущим вопросам: контент будет уже на этой неделе
24.10.202418:40
По решению Потсдамской конференции, состоявшейся летом 1945 года, немецкая Восточная Пруссия была разделена между СССР и Польшей в соотношении примерно 1:2. К югу от реки Неман была образована Кёнигсбергская область в составе РСФСР. Советские власти поставили себе задачу полностью «разнемечить» новую территорию, заменив всё германское новым, советским и русскоязычным. Немецкое население в основном эвакуировалось на запад ещё до прихода Красной армии, а оставшееся население было депортировано в Германию к концу 1951 года. На их место завозили переселенцев со всего Советского Союза, в первую очередь — из областей, наиболее пострадавших во время оккупации. Чтобы окончательно стереть немецкое прошлое, было решено поменять и старые географические названия на новые, русскоязычные и идеологически выдержанные.
На самом деле названия старинных прусских городов подвергались редактуре ещё до войны. В 1938 году нацистское правительство провело кампанию по присвоению «немецких названий» местным населённым пунктам вместо «литовских», которые зачастую происходили из вымершего прусского языка, родственного литовскому и латышскому. Иногда названия переводились дословно: например, город Лазденен был переименован в Хазельберг (оба названия содержат элемент со значением «орешник»); иногда придумывались совершенно новые. Всего эта тенденция затронула примерно 1500 поселений в Восточной Пруссии.
Обсуждение новых советских наименований городов началось весной 1946 года и продолжалось до начала сентября. Областной центр Кёнигсберг хотели переименовать в Королевец, как его именовали старинные русские источники, или Балтийск. Аналогично хотели подыскать славянские названия и другим городам, но учёные развели руками: у большинства местных городов таких имён никогда не было. Пришлось придумывать совершенно новые топонимы — например, по географическому положению (Приморск, Полесск, Неман) или в честь героев прошедшей войны, особенно погибших на этой земле (Черняховск, Нестеров, Гусев). Город Прейсиш-Эйлау был назван Багратионовском в честь полководца, воевавшего в Восточной Пруссии с Наполеоном. Очень многие населенные пункты получили никак не связанные с местной спецификой наименования, несущие идеологическую нагрузку или просто позитивно окрашенные: Правдинск, Славск, Краснознаменск, Советск и так далее. На прикреплённой карте мы постарались отразить некоторые из этих переименований.
Процесс переименования не всегда шёл гладко: многие поселения успели примерить по нескольку имён. Кёнигсберг так и не стал Балтийском: после смерти «всесоюзного старосты» Михаила Калинина, формального главы государства, в июле 1946 года город был переименован в Калининград. Характерно, что к этому времени на карте РСФСР уже был город с таким же названием: с 1938 года Калининградом назывался нынешний подмосковный Королёв.
После утверждения новых названий городов началась долгая работа по переименованию сельских населённых пунктов. Фантазии хватало не всегда, часто названия повторялись: теперь в Калининградской области насчитывается семь Сосновок, шесть Садовых, четыре Рябиновки и так далее. Иногда населённые пункты с одинаковыми наименованиями находятся в одном районе. Не всегда понятно, откуда эти названия взялись — никаких посёлков Степное в лесистой и болотистой Прибалтике быть вроде бы не должно, но они есть. В последние годы ведётся работа по тому, чтобы «развести» повторяющиеся топонимы. В декабре 2022 года, например, одно из Междуречий было переименовано в Межречье, а одно из Холмогорий — в Холмогорное.
На самом деле названия старинных прусских городов подвергались редактуре ещё до войны. В 1938 году нацистское правительство провело кампанию по присвоению «немецких названий» местным населённым пунктам вместо «литовских», которые зачастую происходили из вымершего прусского языка, родственного литовскому и латышскому. Иногда названия переводились дословно: например, город Лазденен был переименован в Хазельберг (оба названия содержат элемент со значением «орешник»); иногда придумывались совершенно новые. Всего эта тенденция затронула примерно 1500 поселений в Восточной Пруссии.
Обсуждение новых советских наименований городов началось весной 1946 года и продолжалось до начала сентября. Областной центр Кёнигсберг хотели переименовать в Королевец, как его именовали старинные русские источники, или Балтийск. Аналогично хотели подыскать славянские названия и другим городам, но учёные развели руками: у большинства местных городов таких имён никогда не было. Пришлось придумывать совершенно новые топонимы — например, по географическому положению (Приморск, Полесск, Неман) или в честь героев прошедшей войны, особенно погибших на этой земле (Черняховск, Нестеров, Гусев). Город Прейсиш-Эйлау был назван Багратионовском в честь полководца, воевавшего в Восточной Пруссии с Наполеоном. Очень многие населенные пункты получили никак не связанные с местной спецификой наименования, несущие идеологическую нагрузку или просто позитивно окрашенные: Правдинск, Славск, Краснознаменск, Советск и так далее. На прикреплённой карте мы постарались отразить некоторые из этих переименований.
Процесс переименования не всегда шёл гладко: многие поселения успели примерить по нескольку имён. Кёнигсберг так и не стал Балтийском: после смерти «всесоюзного старосты» Михаила Калинина, формального главы государства, в июле 1946 года город был переименован в Калининград. Характерно, что к этому времени на карте РСФСР уже был город с таким же названием: с 1938 года Калининградом назывался нынешний подмосковный Королёв.
После утверждения новых названий городов началась долгая работа по переименованию сельских населённых пунктов. Фантазии хватало не всегда, часто названия повторялись: теперь в Калининградской области насчитывается семь Сосновок, шесть Садовых, четыре Рябиновки и так далее. Иногда населённые пункты с одинаковыми наименованиями находятся в одном районе. Не всегда понятно, откуда эти названия взялись — никаких посёлков Степное в лесистой и болотистой Прибалтике быть вроде бы не должно, но они есть. В последние годы ведётся работа по тому, чтобы «развести» повторяющиеся топонимы. В декабре 2022 года, например, одно из Междуречий было переименовано в Межречье, а одно из Холмогорий — в Холмогорное.
18.10.202404:46
Названия населённых пунктов России, часть 0. Вводные замечания
База названий населённых пунктов России, с которой я работаю, несколько рассогласована: по 82 субъектам перечень населённых пунктов взят из итогов переписи 2021 года (за данные премного благодарен ДОРОГОМУ БРАТУ @stalad), а по новым регионам, в которых по понятной причине переписи не было, и по городам федерального значения — из ОКТМО версии января 2024 года. (Когда-нибудь я актуализирую это всё, но потом). В итоге в список вошло 159324 населённых пункта, включая НП в составе городов федерального значения: 294 в Москве, 31 в Петербурге и 44 в Севастополе.
Названия населённых пунктов были подвергнуты предобработке:
1) название разделено на две части: категория населённого пункта (город, посёлок, деревня, хутор и т. д.) и собственно топоним. Пример: д. Ивановка → деревня (категория) + Ивановка (топоним), п. ст. Мачихино → посёлок (железнодорожной) станции (категория) + Мачихино (топоним)
2) часть названий очищена от номеров и внешнего оформления. Примеры: Ивановка 1-я → Ивановка, [п.] 3-го отделения совхоза «Большевик» → Большевик и т. д. Из-за этого возникло 28 «пустых» топонимов, так как некоторые населённые пункты в нашей стране называются просто числами: железнодорожная водокачка №1, хутор № 12, посёлок 4-й. Воистину сумрачен был советский административный гений.
Таким образом, в базе ойконимов (названий населённых пунктов) оказалось 159296 записей.
Отдельного замечания заслуживает проблема буквы Ё. В исходных данных она используется выборочно, поэтому два одинаковых названия могут быть записаны по-разному. Чтобы определить верный вариант записи, нужно знать, как произносится название конкретного НП (Новоело́во или Новоёлово?), но такой информации, конечно, ни в переписи, ни в ОКАТО нет. Из-за этого приходится рассматривать каждое спорное название строго в той форме, которая содержится в базе.
База названий населённых пунктов России, с которой я работаю, несколько рассогласована: по 82 субъектам перечень населённых пунктов взят из итогов переписи 2021 года (за данные премного благодарен ДОРОГОМУ БРАТУ @stalad), а по новым регионам, в которых по понятной причине переписи не было, и по городам федерального значения — из ОКТМО версии января 2024 года. (Когда-нибудь я актуализирую это всё, но потом). В итоге в список вошло 159324 населённых пункта, включая НП в составе городов федерального значения: 294 в Москве, 31 в Петербурге и 44 в Севастополе.
Названия населённых пунктов были подвергнуты предобработке:
1) название разделено на две части: категория населённого пункта (город, посёлок, деревня, хутор и т. д.) и собственно топоним. Пример: д. Ивановка → деревня (категория) + Ивановка (топоним), п. ст. Мачихино → посёлок (железнодорожной) станции (категория) + Мачихино (топоним)
2) часть названий очищена от номеров и внешнего оформления. Примеры: Ивановка 1-я → Ивановка, [п.] 3-го отделения совхоза «Большевик» → Большевик и т. д. Из-за этого возникло 28 «пустых» топонимов, так как некоторые населённые пункты в нашей стране называются просто числами: железнодорожная водокачка №1, хутор № 12, посёлок 4-й. Воистину сумрачен был советский административный гений.
Таким образом, в базе ойконимов (названий населённых пунктов) оказалось 159296 записей.
Отдельного замечания заслуживает проблема буквы Ё. В исходных данных она используется выборочно, поэтому два одинаковых названия могут быть записаны по-разному. Чтобы определить верный вариант записи, нужно знать, как произносится название конкретного НП (Новоело́во или Новоёлово?), но такой информации, конечно, ни в переписи, ни в ОКАТО нет. Из-за этого приходится рассматривать каждое спорное название строго в той форме, которая содержится в базе.
22.11.202411:11
Статистика и реальность, 3/3
Намеренная фальсификация статистических показателей
Ну куда же мы без этого. Статистика — явление политическое, и разные акторы стремятся использовать её в своих целях. Яркий пример — власти некоторых регионов, завышающие переписную численность населения, чтобы увеличить потоки межбюджетных трансфертов, рассчитываемые на основе подушевых показателей (раз, два). На локальном уровне манипуляции статистикой определяются двумя стратегиями: «осторожной» и «дерзкой». «Осторожные» чиновники сглаживают динамику показателей и маскируют провалы, чтобы держаться на общем уровне и не привлекать внимания начальства; «дерзкие» — завышают показатели, чтобы улучшить свою репутацию, и тем самым подставляют более честных коллег, которые рискуют оказаться аутсайдерами и в конце концов тоже вовлекаются в фальсификацию, чтобы не заработать себе проблем. Здесь тоже возникает порочный круг: получая позитивную статистику, власти, охваченные иллюзией управляемости и роста, продолжают повышать плановые показатели, всё более недостижимые на практике.
Примерам несть числа. Помимо упомянутых искажений численности населения, это манипуляции со статистикой причин смерти: многие регионы склонны обозначать убийства и самоубийства как «повреждения с неопределёнными намерениями». Свои стратегии фальсификации, связанные с необходимостью выполнять планы и нормативы, есть у сотрудников правоохранительных органов, которые не регистрируют «лишнюю» преступность или избирательно подбирают квалификацию для заводимых дел. Иногда от подделки данных некуда деваться: у муниципалитетов нет денег, чтобы финансировать программы расселения ветхого и аварийного жилья, но тем более нет желания иметь дело с санкциями региональных властей за непринятие таких мер, поэтому самым простым и доступным решением становится непризнание разрушающихся домов аварийными.
***
Итак, реальность просеивается через три сита, прежде чем превратиться в статистику. Сито первое: существующий набор показателей может в принципе не охватывать некоторые аспекты социально-экономической действительности или воспринимать их некорректно, приоритизируя несущественное и игнорируя принципиальное. Сито второе: сотрудники местных органов, которым поручено формировать эти показатели, не могут ни получить, ни обработать данные в необходимом объёме и вынуждены их достраивать (додумывать), опираясь скорее на интуицию, чем на подсчёт. Сито третье: то, что у них получается, далеко не всегда нравится вышестоящим властям, и во избежание неприятностей или под прямым давлением исполнители начинают откровенно подделывать статистику.
Описанные проблемы не уникальны для России, и из них не стоит делать далеко идущих выводов политического толка. Для автора рассматриваемая ситуация гораздо интереснее с точки зрения нашего знания о том, что в действительности происходит «на земле». Если управленцы и исследователи хотят знать, какова на самом деле реальность, которую они изучают, то им нужно более полное представление о многочисленных ограничениях количественного инструментария.
Намеренная фальсификация статистических показателей
Ну куда же мы без этого. Статистика — явление политическое, и разные акторы стремятся использовать её в своих целях. Яркий пример — власти некоторых регионов, завышающие переписную численность населения, чтобы увеличить потоки межбюджетных трансфертов, рассчитываемые на основе подушевых показателей (раз, два). На локальном уровне манипуляции статистикой определяются двумя стратегиями: «осторожной» и «дерзкой». «Осторожные» чиновники сглаживают динамику показателей и маскируют провалы, чтобы держаться на общем уровне и не привлекать внимания начальства; «дерзкие» — завышают показатели, чтобы улучшить свою репутацию, и тем самым подставляют более честных коллег, которые рискуют оказаться аутсайдерами и в конце концов тоже вовлекаются в фальсификацию, чтобы не заработать себе проблем. Здесь тоже возникает порочный круг: получая позитивную статистику, власти, охваченные иллюзией управляемости и роста, продолжают повышать плановые показатели, всё более недостижимые на практике.
Примерам несть числа. Помимо упомянутых искажений численности населения, это манипуляции со статистикой причин смерти: многие регионы склонны обозначать убийства и самоубийства как «повреждения с неопределёнными намерениями». Свои стратегии фальсификации, связанные с необходимостью выполнять планы и нормативы, есть у сотрудников правоохранительных органов, которые не регистрируют «лишнюю» преступность или избирательно подбирают квалификацию для заводимых дел. Иногда от подделки данных некуда деваться: у муниципалитетов нет денег, чтобы финансировать программы расселения ветхого и аварийного жилья, но тем более нет желания иметь дело с санкциями региональных властей за непринятие таких мер, поэтому самым простым и доступным решением становится непризнание разрушающихся домов аварийными.
***
Итак, реальность просеивается через три сита, прежде чем превратиться в статистику. Сито первое: существующий набор показателей может в принципе не охватывать некоторые аспекты социально-экономической действительности или воспринимать их некорректно, приоритизируя несущественное и игнорируя принципиальное. Сито второе: сотрудники местных органов, которым поручено формировать эти показатели, не могут ни получить, ни обработать данные в необходимом объёме и вынуждены их достраивать (додумывать), опираясь скорее на интуицию, чем на подсчёт. Сито третье: то, что у них получается, далеко не всегда нравится вышестоящим властям, и во избежание неприятностей или под прямым давлением исполнители начинают откровенно подделывать статистику.
Описанные проблемы не уникальны для России, и из них не стоит делать далеко идущих выводов политического толка. Для автора рассматриваемая ситуация гораздо интереснее с точки зрения нашего знания о том, что в действительности происходит «на земле». Если управленцы и исследователи хотят знать, какова на самом деле реальность, которую они изучают, то им нужно более полное представление о многочисленных ограничениях количественного инструментария.
Популяризация таких концептуальных, методологических, технических и иных ограничений важна тем, что она позволила бы корректировать расчёты и проводить обоснованные границы между нашим знанием и незнанием.
Не змаглі атрымаць доступ
да медыяконтэнту
да медыяконтэнту
19.11.202414:35
не понял а че картинка не прикрепилась
Пераслаў з:
Иван Владимиров / acer120
24.10.202417:46
Города России с одинаковыми названиями
В России на 2024 год сразу 57 городов из 1237 (или около того) не имеют своего оригинального названия.
Сразу уточню - речь про полное официальное название. То есть Спасск и Спасск-Дальний или уральско-шахтинская пара Каменсков здесь не учитываются.
При этом у нас есть сразу 5 названий, которое делят по три города - Артёмовск, Кировск (а еще есть 2 Кирова), Красноармейск, Приморск, Советск.
При этом только 4 региона имеют по 3 и более повторяющихся городов:
Свердловская область - 3
Луганская НР - 4
Калининградская область - 5
Донецкая НР - 6
Прекрасная иллюстрация, почему в Новороссии и КО нужна десоветизация названий. Они не просто советские, они попросту безликие и повторяющиеся.
Все эти горы советсков, красноармейсков и артёмовском нужно, конечно, переименовывать, благо у значительной их части есть исторические имена не городов, так деревень.
Тильзит (город сыра и мира), Никольское (русская вечная классика) и Кукарка (уникальный местный топоним) звучит лучше и понятнее, чем Советск, Советск и Советск.
---
Пояснения по карте:
Красные -двойные названия
Темно-синие - тройные
Фоновая заливка - число городов с неуникальными названиями.
В комментах - в качестве
Михаилу с канала Желтогорье - спасибо за идею.
В России на 2024 год сразу 57 городов из 1237 (или около того) не имеют своего оригинального названия.
Сразу уточню - речь про полное официальное название. То есть Спасск и Спасск-Дальний или уральско-шахтинская пара Каменсков здесь не учитываются.
При этом у нас есть сразу 5 названий, которое делят по три города - Артёмовск, Кировск (а еще есть 2 Кирова), Красноармейск, Приморск, Советск.
При этом только 4 региона имеют по 3 и более повторяющихся городов:
Свердловская область - 3
Луганская НР - 4
Калининградская область - 5
Донецкая НР - 6
Прекрасная иллюстрация, почему в Новороссии и КО нужна десоветизация названий. Они не просто советские, они попросту безликие и повторяющиеся.
Все эти горы советсков, красноармейсков и артёмовском нужно, конечно, переименовывать, благо у значительной их части есть исторические имена не городов, так деревень.
Тильзит (город сыра и мира), Никольское (русская вечная классика) и Кукарка (уникальный местный топоним) звучит лучше и понятнее, чем Советск, Советск и Советск.
---
Пояснения по карте:
Красные -двойные названия
Темно-синие - тройные
Фоновая заливка - число городов с неуникальными названиями.
В комментах - в качестве
Михаилу с канала Желтогорье - спасибо за идею.
10.10.202411:08
Miscellanea, 11/∞. Тихвинская водная система (часть 2)
И хотя каналы Тихвинского пути заросли и обмелели, а от плотин и шлюзов мало что сохранилось, всё-таки он ещё остаётся с нами благодаря топонимам.
Сравнительно немногочисленные шлюзы и бейшлоты Вышневолоцкой системы в основном называются по тем рекам, на которых или рядом с которыми расположены. На Тихвинской и Мариинской системах решили поступить иначе: гидротехнически они устроены сложнее, шлюзов там несколько десятков, на всех местных названий не напасёшься. В результате шлюзы Мариинской системы были названы в честь православных святых (Св. Анны, Св. Павла и проч.) либо членов императорской фамилии, а шлюзы Тихвинской — в честь городов Российской империи, ближних и дальних: Тихвинский, Новгородский, Тверской, Псковский... и так далее до Херсонского, Иркутского и Варшавского. На пике развития Тихвинского пути на нём появились даже следы достопамятных сражений: Кулевчинский, Остроленский и Бородинский шлюзы.
В какой-то момент (кажется, в довоенные советские годы) места проживания работников Тихвинской системы получили статус населённых пунктов. В результате на карте Ленинградской области появились Орловский Шлюз, Полоцкий Шлюз и другие географические приветы. Не все из них сохранились до сегодняшнего дня. К моменту переписи 2021 года на трассе бывшей водной системы осталось всего пять населённых пунктов со словом «Шлюз» в названии: Ленинградский Шлюз, Олонецкий Шлюз, Орловский Шлюз, Рязанский Шлюз и Смоленский Шлюз, в которых суммарно проживает 33 человека. Сами шлюзы при этом, увы, не функционируют, как и их соседи (илл.).
***
Эту примечательную историю, как и некоторые другие, я обнаружил, пока возился с названиями населённых пунктов России. Названий впереди ещё много, но по мере продвижения постепенно начнут появляться посты и, конечно, карты.
И хотя каналы Тихвинского пути заросли и обмелели, а от плотин и шлюзов мало что сохранилось, всё-таки он ещё остаётся с нами благодаря топонимам.
Сравнительно немногочисленные шлюзы и бейшлоты Вышневолоцкой системы в основном называются по тем рекам, на которых или рядом с которыми расположены. На Тихвинской и Мариинской системах решили поступить иначе: гидротехнически они устроены сложнее, шлюзов там несколько десятков, на всех местных названий не напасёшься. В результате шлюзы Мариинской системы были названы в честь православных святых (Св. Анны, Св. Павла и проч.) либо членов императорской фамилии, а шлюзы Тихвинской — в честь городов Российской империи, ближних и дальних: Тихвинский, Новгородский, Тверской, Псковский... и так далее до Херсонского, Иркутского и Варшавского. На пике развития Тихвинского пути на нём появились даже следы достопамятных сражений: Кулевчинский, Остроленский и Бородинский шлюзы.
В какой-то момент (кажется, в довоенные советские годы) места проживания работников Тихвинской системы получили статус населённых пунктов. В результате на карте Ленинградской области появились Орловский Шлюз, Полоцкий Шлюз и другие географические приветы. Не все из них сохранились до сегодняшнего дня. К моменту переписи 2021 года на трассе бывшей водной системы осталось всего пять населённых пунктов со словом «Шлюз» в названии: Ленинградский Шлюз, Олонецкий Шлюз, Орловский Шлюз, Рязанский Шлюз и Смоленский Шлюз, в которых суммарно проживает 33 человека. Сами шлюзы при этом, увы, не функционируют, как и их соседи (илл.).
***
Эту примечательную историю, как и некоторые другие, я обнаружил, пока возился с названиями населённых пунктов России. Названий впереди ещё много, но по мере продвижения постепенно начнут появляться посты и, конечно, карты.
22.11.202411:08
Статистика и реальность, 2/3
Систематические непреднамеренные смещения при сборе и фиксации показателей
Полбеды, что система показателей не вполне адекватна описываемой реальности; даже эти показатели собираются не так, как предписывает формальная методика. В России нет практически никакого методического аудита официальной статистики, то есть никто не проверяет, соблюдаются ли правила сбора и обработки данных на самом деле.
Собираемость данных ограничена наличием и количеством исполнителей, которые за неё отвечают, на обследуемой территории: чем меньше работников на душу населения или единицу площади, тем меньше информации они могут обработать; можете подумать, как на это влияет укрупнение муниципалитетов, слияние районных отделов в межрайонные и т. д. С этим тесно связана проблема оптимизации. При сокращении штатов первыми в очереди на выбывание стоят именно работники низовых уровней — те, кто непосредственно занят конвертацией реальности в статистику. Чем их меньше, тем больше «артефакты сжатия»: количество и качество данных снижается. Начальство осознаёт это снижение, но компенсирует его не расширением штатов, а усилением контроля, вводя новые формы отчётности; в результате время на полезную работу у сотрудников ещё сильнее сокращается, и возникает порочный круг.
Недостаток исполнителей, нежелание респондентов делиться информацией о себе без принуждения, трудности межведомственного взаимодействия делают выполнение формальных требований почти невозможным. В этих условиях сотрудники, ответственные за статистику, зачастую вынуждены идти на различные ухищрения просто ради того, чтобы избежать санкций от начальства. Данные, которые нельзя собрать, начинают оценивать интуитивно:
Так формируются «мёртвые зоны» социально-экономической реальности, для которых практически нет релевантной статистики. При этом на разных территориях «мёртвые зоны» и фактические методики сбора данных свои, что делает весьма условными межтерриториальные и межвременные сравнения.
Систематические непреднамеренные смещения при сборе и фиксации показателей
Полбеды, что система показателей не вполне адекватна описываемой реальности; даже эти показатели собираются не так, как предписывает формальная методика. В России нет практически никакого методического аудита официальной статистики, то есть никто не проверяет, соблюдаются ли правила сбора и обработки данных на самом деле.
Собираемость данных ограничена наличием и количеством исполнителей, которые за неё отвечают, на обследуемой территории: чем меньше работников на душу населения или единицу площади, тем меньше информации они могут обработать; можете подумать, как на это влияет укрупнение муниципалитетов, слияние районных отделов в межрайонные и т. д. С этим тесно связана проблема оптимизации. При сокращении штатов первыми в очереди на выбывание стоят именно работники низовых уровней — те, кто непосредственно занят конвертацией реальности в статистику. Чем их меньше, тем больше «артефакты сжатия»: количество и качество данных снижается. Начальство осознаёт это снижение, но компенсирует его не расширением штатов, а усилением контроля, вводя новые формы отчётности; в результате время на полезную работу у сотрудников ещё сильнее сокращается, и возникает порочный круг.
Недостаток исполнителей, нежелание респондентов делиться информацией о себе без принуждения, трудности межведомственного взаимодействия делают выполнение формальных требований почти невозможным. В этих условиях сотрудники, ответственные за статистику, зачастую вынуждены идти на различные ухищрения просто ради того, чтобы избежать санкций от начальства. Данные, которые нельзя собрать, начинают оценивать интуитивно:
Все наши данные, которые мы имеем, они, так называемые, оценочные. Мы их делаем с помощью досчёта, мы все здесь работаем по 30 лет. Это, как мы их называем все, “три П”: “пол, палец, потолок”…(из интервью с муниципальным служащим)
Так формируются «мёртвые зоны» социально-экономической реальности, для которых практически нет релевантной статистики. При этом на разных территориях «мёртвые зоны» и фактические методики сбора данных свои, что делает весьма условными межтерриториальные и межвременные сравнения.
19.11.202414:34
11–12 декабря в Институте демографии будет полный отвал башки, всем советую. Время рабочее, но есть онлайн. В программе заявлено аж 37 выступлений: в основном по магистральной теме (миграция и расселение), но не забыли и про рождаемость со смертностью.
https://www.hse.ru/demo/announcements/987739166.html
https://www.hse.ru/demo/announcements/987739166.html
23.10.202415:21
Всех люблю! 💟
01.10.202413:27
Вообще я склонен думать, что главным врагом демографической грамотности россиян (в том числе и облечённых властью) является именно отечественная журналистика. Демография — это не спорт и не бизнес, отдельных спецов по ней СМИ не держат, поэтому пишут как придётся и часто делают самые банальные ошибки. (Есть и приятные исключения вроде «Если быть точным», но это именно исключения).
Однако не будем унывать. Я верю, что когда-нибудь когда мы придём к власти журналисты, а за ними и все остальные наконец-то выучат, что нельзя делить количество разводов на количество браков и говорить «в России распадаются 7 из 10 брачных союзов», что нельзя на основе показателя ОПЖ при рождении писать «мужчины в России живут всего два года после выхода на пенсию» и так далее. Наше дело правое, победа будет за нами.
Однако не будем унывать. Я верю, что когда-нибудь
Паказана 1 - 17 з 17
Увайдзіце, каб разблакаваць больш функцый.